Честно, сказать, я не ожидал от деликатного Сашки такой отповеди в адрес голой женщины.
‑ Что еще кому непонятно? – спросил я.
Повисла пауза.
‑ Значит так, колхозное собрание будем считать закрытым. По всем проходам выставляем дозоры. По двое. Деликатная разведка в процессе несения вахты поощряется. Передвигаться вперед только в пределах видимости одного другим. Далеко от марочек не выдвигаться. Если в процессе такой дозорной разведки наткнетесь на разветвление хода, останавливаетесь, дальше не идёте, сообщаете нам. Если находите какие-то следы недавнего пребывания –тоже. У кого есть еще что сообщить? Какие еще есть предложения? Тогда всё.
Стали разбиваться на дозорные двойки. Мальчику очень хотелось самостоятельности, поэтому я отправилего с одним из бойцов, а не с его знакомым. А того попросил задержаться для разговора. Звали его Тимофеем.
Первым вопрос задал ему я:
‑Мы совсем незнакомы. Мне бы хотелось понять, какие побудительные мотивы привели Вас к нам?
‑ Мы немножечко знакомы, хотя Вы меня тогда не заметили. Вы мне передали файл Дон-Жуана. Так что мне немного знаком и он. Александр выбрал меня потомучтоу него, не было времени для выбора, это ‑ во-первых, а во-вторых, потому, что он мне доверяет. Почему-то. Это взаимное чувство. Кроме того, я ‑ куратор Глеба.
‑ Прекрасно. Как Вам видится ситуация?
‑ По-моему, она очень неопределенная, в части достоверности знаний, но вполне достоверна в плане редкостной смрадности.
‑ Кто Вы по своим профессиональным навыкам?
‑ Не поверите, я дегустатор. Но основной круг моих практических интересов – запахи. А также выявление того, если хотите – угадывание того, что невозможно выявить объективными количественными исследованиями.
‑ А что Вы скажете о Глебе?
‑ Очень искренний и очень незрелый. За него страшно. Я бы не хотел оказаться на его месте. Поэтому и взял его с собой. Мой ответ может показаться не вполне логичным.
Такой оборот показался мне забавным. Мы улыбнулись друг другу.
‑ С кем из нас Вам будет трудно сработаться?
‑ С Олегом и с Вами.
‑ Спасибо. На всякий случай рекомендую не помалкивать, если мое мнение Вам покажется ошибочным, или же этически неудобоваримым. Договорились?
‑ Договорились.
‑ Что скажете про наших несчастных девиц?
‑ Среди них несчастной можно назвать только одну. Остальные – счастливы. В большей или меньшей степени.
‑ Вы имеете в виду Миранду?
‑ Кого же еще?
‑ А длинненькая блондинка?
‑ Очень противоречивая и богатая личность. Художник. Конкурент той другой, которая сейчас отмалчивалась. Кстати сказать, и той и другой, по-моему, можно довериться. Они обе не болтливы. Хотя мотивы их молчания разные. Лиза помалкивает потому, что хочет сначала разобраться. А Клеопатра потому, что нас всех немного презирает. С ее точки зрения мы вовлекли ее в авантюру. Но разве она не права?
Мы оба ухмыльнулись.
‑ Сашка умеет разбираться в людях.
‑ Бесспорно, но я вижу людей подробнее.
‑ Верю.
Мы с удовольствием пожали друг другу руки. Сашка увидел и подмигнул мне.
Теперь я был обязан уделить внимание Ксюше. Но она отнеслась к этому достаточно индифферентно. И сама подтолкнула меня в сторону Лолиты и Ланы.
‑ Поговорим?
‑ Давай-те.
‑ Вы будете дуэтом, или правильнее вас разлепить?
‑ Наверное, лучше разлепить. Я давно собираласьпоговорить с нашим Доном.
И Лолита, дружелюбно кивнув мне, отошла.
‑ Спрашивай, ‑ предложил я.
Ланапризадумалась.
‑ Вы знаете, кто стоит за всем этим?
‑ Как говорил Гришка: «Мы не знаем, но догадываемся».
‑ Это человек?
‑ Он был человеком, а потом, насколько я понимаю, перестал быть им.
‑ Он связан с силами Ада?
‑ По-видимому. Но его цели совершенно отдельны. Все его союзники – остаются союзниками только до поры до времени.
‑ Потом они исчезают?
‑ Думаю, да.
‑ у него есть человеческое имя?
‑ Когда-то его звали Борис.
‑ А не мог он научиться перевоплощению? То есть, не может ли он принимать образ другого человека, например, кого-то из вас?
Я призадумался.
‑ Это серьезная гипотеза. Надо ее обмозговать. Спасибо.
‑ Мы с Лолитойвсе время думаем: что же нужно было показать Грише такое, чтобы он бросился туда, забыв обо всем?
‑ Там была груда тел вновь прибывших, многие из них еще были живы, а глубже в трубе – груда неоформившихся душ. По-моему, они все были безнадежны. Их кто-то потрошил. А Гришка увидел…
‑ Он мог увидеть там кого-то из вас…
‑?
‑ В беспомощном состоянии… Или еще как-то…
‑ Это надо будет обмозговать…
‑ Я хотела еще сказать Вам: не сомневайтесь в Лолите и в Лизе.
‑ А разве я дал повод так думать?
‑ Да как Вам сказать? – и она лукаво улыбнулась.
‑ Ах, какая хитрюга! – улыбнулся я в ответ.
Примчался гонец из дозора.
‑ Мы там обнаружили поперек нашей щели довольно широкую дорогу и на ней следы.
Я заметил, как метнулся в тущель Тимофей.
‑ Глеб остался там?
‑ Я хотел послать его, но он начал спорить и горячиться.
‑ Что же для него не существует авторитетов?
Дозорный метнулся обратно, так что я не успел спросить, как его зовут. Мы прислушались. Все вроде было тихо.
‑ Ксюша, ‑ попросил я, ‑ смотайся туда и пригони мальчишку. Если будет сопротивляться,можешь взять с собой веревку, наручники икандалы.
‑ Шутишь?
‑ Отчасти. Отчасти…
Но ее уже не было.
Через пару минуту вернулисьоба. Я обратился к Глебу:
‑ Докладывай.
‑ Там следы волокуши.
‑ Это я уже знаю.
‑ Ноя не стал выходить и заниматься исследованием.
‑ Вот за это хвалю. Молодец! Так веди себя и впредь.
‑ Я подобрался туда не по земле, а по потолку.
‑?
‑ Ну, там узко, поэтому можно было подняться в распор.
‑ Ты альпинист?
‑ Был.
‑ Так и погиб?
‑ Да, но не по неосторожности. На нас спустили лавину. Дикие альпинисты. Дурачье.
‑ А Тимофей владеет этой техникой.
‑ Я его учил. – В ответе Глеба прозвучала гордость.
‑ Способный ученик?
‑ Возраст. – он пожал плечами.
Свою улыбку я тщательнейшим образомскрыл. Молча пожал ему руку. Какой хороший мальчишка! Оглянулся на Ксюшу, она подняла вверх большой палец.
Сошлись вместе: Сгры-ызлы, Маринка, Саша, Ксюша, Лолита, Лана, Олег, Дон и я. Лиза была в дозоре с одним из вооруженных праведников. Клеопа‑ с другим. Я жестом подозвал Глеба, тот вспыхнул от радости. В стороне пребывала в одиночестве Миранда. Я кивнул ей, как бы приглашая, и отвернулся, успев заметить, что она кобенится.
‑ Боюсь, что мы прибыли именно туда, куда нужно, и в нужный момент. Боюсь даже, что мы слишком близко. И я не знаю, удача это, или наоборот.
Краем глаза я заметил, что Миранда тоже стоит рядом. Интересно, слышала ли она то, что я сказал в начале? Поэтому со словами «начнем обсуждение» прежде всего повернулся к ней.
‑ Какие будут соображения?
‑ Какие соображения? Вляпались!
‑ Спасибо. – я повернулся к Глебу.
‑ Я полагаю, ‑ сказал он солидно, ‑ сначала нужно дождаться Тимофея. Я, пожалуй, схожу за ним?
‑ Действуй.
Он мгновенно исчез.
Теперь я начал с другого конца и повернулся к Сгры-ызлы.
‑?
‑ Так мальчик уже все правильно сказал.
‑ Тогда сделаем так: ты и ты, ‑ я обратился к Лане и Лолите – дуйте к Лизе и Калерии, подмените их и пусть они мигом – сюда, а вы расскажите новости мужикам. Действуйте.
Теперь я обратился к Олегу.
‑ Что нужно сделать, чтобы бесы нас не учуяли?
Олег выдержал паузу. Он меня недолюбливал. Я, по его мнению, был выскочкой и пустышкой.
‑ Они вряд ли учуют. Потому что туповаты. Тоже.
Я согласно кивнул ему насчет «тоже». Сашка и Маринка ухмыльнулись. Ксюша поджала губы. Ей это не понравилось, не потому что, а потому что… Сгры-ызлы был невозмутим. Олегу он прощал многое.
Одновременно с трех сторон объявились Калерия, Лиза и Тимофей.
‑ Значит так, протащили они флягу с протоплазмой. Она плохо задраена, потому что туда запихивали девушку с веслом, а та сопротивлялась и поломала крышку. Но ее практически уже нет. В процессе перетаскивания она размешалась. Можно ли будет извлечь ее оттуда, я не знаю. Таких прецедентов не было. Считалось, что приговоренные к растворению осуждены безошибочно. Все так считали. И я тоже. Теперь у меня сомнения. Эпизод транспортировки имел место день-два назад. Тащили флягу двое очень крупных бесов. Еще один наблюдал. Бесом он не был. Только притворялся. То место, куда они направлялись – недалеко. Максимум в полумиле, а возможно и ближе.
Мы переглянулись.
‑ Надо нападать не откладывая, ‑ сказал Сашка с долей сомнения в голосе.
Я взглянул на Дона. Тот излучал спокойную готовность. Этого мне было маловато, но за неимением чего-то другого…Сгры-ызлы воздержался. Олег тоже. Девок спрашивать я не стал, отправил их к дозорным с указанием подменить мужиков. Бойцы нужны были тут.
Когда они появились, я выразил надежду на то, что случившееся – перст Божий. И мы двинулись. Не спеша поспешая. Подобравшись внутренне и готовясь к решительному броску. Выбравшись на «магистраль» мы пошли, выстраиваясь боевым порядком. Впереди я и Дон, за нами Сашка и Глеб, дальше Маринка и один из вооруженных праведников, другой рядом с Ксюшей, которая несла гомеостат с Гришей и Жекой. Может это было глупо, но я не решился оставить их одних и сначала нес сам, а потом отдал Ксении. Калерию я отправил в дозор, и теперь рядом с Ксюшей шла Лиза. Замыкал группу Тимофей с Олегом, а еще, чуть поотстав, следом за нами двигался Сгры-ызлы. На том, чтобы он не вмешивался в события, за исключением самого крайнего случая, я настоял еще давно, хотя его вмешательства до сих пор никогда не бывали излишними.
Мы были готовы, когда навстречу нам из-за поворота вынесся огромный лохматый бес с торчащими вперед рогами. Он быстро оценил наши силы и кинулсяв нашу сторону по потолку. Я так и не успел понять, хотел ли он броситься на нас сверху или надеялся проскочить и смыться, но наши вооруженные ребята успели выпустить в него по беззвучному заряду. Тем не менее, он летел через нас дальше. Дон в прыжке успел полоснуть по его брюху своей длинной шпагой,из того полилось ипосыпалось. Нам было до него не дотянуться, только Глеб высоко подпрыгнул и успел ухватить тушу за хвост. В ноги Глеба вцепилась длинненькая Лиза. Бес, падая, придавил Тимофея. Но Сгры-ызлы, спасибо ему, привычным уже приемом разделил чертячегослонопотама на две неравные густые лужи. Мы не стали задерживаться, а рванули вперед. Тотчас из тьмы вынырнула вторая такая же туша. Но праведники на этот раз действовали расторопнее и засадили ему то ли по два, то ли по три заряда каждый. Мы с Доном и Сашкой в темпе бросились дальше и тут же оказались в лаборатории. Там никого не было, кроме Бориса. Хотя за это десятилетия он сильно изменился, не узнать его было невозможно. Он смотрел на нас с выражением радостного гостеприимства.
‑ Ребята, как хорошо, что вы зашли! – искренность его была беспредельной. ‑Наконец-то!
Его самообладание и органичность поражали. Я невольно залюбовался высшим пилотажем актерского мастерства нашего старого знакомого. Он сильно усовершенствовался, и я хотел даже вручить ему сакраментальную фразу Константина Сергеевича ‑«Верю» ‑ и готов был аплодировать. Он чуть было ни воспользовался этим, рванувшись к выходу,но едва не наткнулся на входивший арьергард, который подоспел как раз после уборки того, что осталось от мохнатых колоссов. Борис улыбнулся еще лучезарнее.
‑ Спасибо, что вы спасли меня от этих монстров.‑ Он был просто сама счастливая признательность.
Заметив, как он отступает за постамент, на котором стояла фляга, япрыгнултуда же. Но реакция у Бориса оказалась лучше, чем у меня. Он был спортсмен.
‑ Вот, ‑ радостно воскликнул он, ‑ Вот! То, что вы ищете! – и он указал на флягу, ‑ То, что мы с вами уберегли от врагов! – и он распахнул крышку. В следующую долю секунды он съёжился и нырнул внутрь. Я успел прихватить его за ногу, но в руках у меня остался только ботинок иобрывок штанины, внутрикоторой, как оторвавшийся хвост ящерицы, дергался кусок теплой ноги. От омерзения я выронил трофей, и он стал подпрыгивать, приближаясь к раскрытой горловине фляги, но я вновь схватил его двумя руками. Дон хотел было сунуть в горловину фляги свою шпагу, но остановился:
‑ Он там не один.
Мы тут же задраили флягу,и запечатал ее силовым полем.
Через несколько минут конвульсии ноги стали затухать и, наконец, прекратились вовсе. Однако я не был уверен в том, что это конец борьбы, поэтому тщательно и безжалостно обвязал этот образчик, так что, имей этот самоампутированый фрагмент чувственную связь с остальным телом, никакого удовольствия тот испытать бы не смог. После этого я тщательно завернул все это в фольгу и тоже запечатал. Внутри у меня все мутилось от предположения, что там, в этой же фляге могут находиться Гришка, Жека и несчастная девушка «без весла»… а может быть и кто-тоеще…
Мы не стали долго тянуть резину и тут же, подхватив флягу за две ручки, хотели двинуться наружу. Однако фляга оказалась очень тяжелой, и нам пришлось остановиться. Олег быстро понял нашу проблему, мы разломили постамент, связали из него носилки с восемью ручками и пошли. Хотя все равно было очень тяжело,мы решили тащить нашу добычу прямо по «магистрали». За дозорными послали гонцов, а сами двинулись восвояси. Когда же мы все объединились,я решил сделать короткоеобъявление.
‑ Друзья мои, не забывайте, на чьей мы территории. И не забывайте, что там, куда мы стремимся, тоже есть те, кому наша победа будет поперек горла. Поэтому – бдительность, бдительность, и еще раз бдительность. Вперед.
Чтобы двигаться быстрее, мы сменялись, на «ручках» наших импровизированных носилок на ходу, не останавливаясь. Пройти незаметно, не удалось. Несколько раз навстречу попадались одиночные фигуры. Однако нападать на нас не рискнул никто. Не прошло и часа, как мы оказались у знакомых пропускных ворот.На этот раз даже Архангел не решился шлепнуть меня по жопе.
За воротами нас уже встречали. Как они могли так быстро узнать об исходе нашей вылазки? Кто из них кто? Угадать наверняка было невозможно. Поэтому мы не воспользовались ничьей помощью и сами доставили флягу туда, где находился чан, и стояла раньше девушка с веслом. В чане оставалось еще довольно много протеиновой субстанции. Видимо «те» умели выбрать то, что им было нужно. Мы расположились цыганским табором. И хотя внешне это выглядело, как бивуак диких советских туристов, продолжали сохранять бдительность. И не напрасно. Только что мы присели, как появилась троица уже знакомых праведников с постными рожами. Они принесли нам сдаточно-приемный акт: «Мы нижеподписавшиеся…»
‑ Нам нужны другие бумаги, ‑ сказал я, ‑ где будет ясно указано, кто вы такие, откуда взялись и кто вас подослал? Нет!За теми бумагами мы кого-нибудьпошлем. А вы будете сидеть здесь и ждать. Да!Если хотите, пусть это называется арестом. Нехай произвол. Нехай самоуправство. Будете скандалить, разобью хари. Каждому отдельно. Про регенерацию я уже слышал, но больно будет. Это гарантирую. Сидеть! Падлы. Я кому сказал, сидеть! – и самый нахальный, гремя мослами,покатилсяпо мраморному полу. ‑ Кто следующий!Пожалтебрицца.
Окружающие следили за моими действиями со смешанным чувством.
Один из наших бойцов ненадолго отлучился и вернулся в сопровождении еще нескольких таких же с виду головорезов. По слухам Сократ был нехорош лицом. Не был красавцем и Эзоп. И эти ребята тоже все были мордовороты. Но я сразу поверил им. Они внушали доверие.
Следом за ними явился незнакомый архангел с неприветливым ликом и внушительным эскортом вооруженных легионеров. При виде его наши арестанты съежились. Когда их увели, я выступил перед собравшимися зеваками с краткой речью:
‑ Приношу извинения почтеннейшей публике. Представление закончено. Караул устал. Люди стали нервными. Попрошу всех разойтись. Во избежание досадных проявлений насилия. Вы же видели, как это, к сожалению, происходит. Цирк закрывается… на переучет.
Зеваки с неохотойразошлись, а мы собрались на экстренное совещание.
‑ Что будем делать? Тимофей, тебе слово.
Тот сосредоточился над закупоренной флягой.
‑ Нет, не получается. Там много всякого. Может, попробуем делить небольшими порциями?
Добыли несколько глубоких кювет. С большой осторожностью вскрыли флягу. Наклонили над кюветой. Вылили немного субстанции. Тимофей долго принюхивался и трогал края кюветы.
‑ Нет. Тут ничего не могу обнаружить.
Налили во вторую кювету.
‑ Тут что-то есть. И плохое… и хорошее. Вот с этой стороны больше плохого.
Плохое слили отдельно.
‑ Нет, тут есть не только плохое.
Стали делить еще. В общем, началась рутинная лабораторная работа. И мы почти расслабились, а зря. Перед нами, среди нас, расчленяя нас, появилась группа бойцов в униформе, у каждого по два кулака, не считая другого незнакомого оружия. Чуть в стороне – внушительная фигура из неведомого департамента, носразу видно – Почетный Член чего-то там. Он тут же тихо, но внушительно объявил нам, что все незаконно добытые нами материалы конфискуются для официальных исследований, а на нас налагается епитимия, которую мы будем отрабатывать на специально выделенной намдля этого территории. И настуда безотлагательно сопроводят.
В момент, когда они выросли среди нас, я стоял в неудобной позе, на коленках. Изобразив подобострастие и покорность, я начал подниматься, чтобы принять соответствующую вежливую позу «двойного КУ», но из полуфазы этого рабского движения рывком кинулся на Члена и упал, потому что мой кулак пролетел сквозь его нос. Передо мной колыхались остатки фантома. Я купился! Но сопровождавшие его телохранители не были фантомами, и меня тут же стали винтить.Правда мне удалосьоправдать наличие двух пар конечностей, и даже головой удачно достать кое-кого из нападавших. Но я-то просто лягался и пинался, тогда как мне надо было организовать оборону и защищать тех, кто послабее. Это осталось на мне несмываемым позором. Я еще видел, как отбивается наша команда, стараясь не опрокинуть кюветы и открытую флягу. Но силы были неравны. Я взмолился, в который уже раз обращаясь к своему несчастному ангелу-хранителю и одновременно к Святому Духу. Мой ангел материализовался, но ему тут же заломили ручки и заткнули кляпом рот. Последнее было явным перебором, он мог позвать на помощь и без звука, но почему-тоне сделал это сразу:видимо попадать в такие передряги ему прежде не приходилось – райская жизнь деморализует. Пока меня винтили, я ухитрился засечь боковым зрением, как растаял в воздухеСгры-ызлы. А наша площадка превратилась в поле боя. Со всех сторон на помощьспешили добровольцы, может быть, просто драчуны, истосковавшиеся по рукопашному бою… Но результата доглядеть мне не дали, переместив в какой-то райский каземат.Кажется, следомза мнойволокликого-тоеще. Но поместили нас раздельно, так что я не был даже уверен, что в том же слое. Меня не только втиснули в тесную конуру, а ещепредварительно сковали так, что принять более-менее удобную позубыло невозможно. У ментов это называлось «ласточка». Лежать в том гробу, куда меня сунули, можно было, только свернувшись калачиком. Но свернуться калачиком я не мог, потому что мои ноги были подтянуты сзади к скованным рукам, такой калачикмне не нравился. Тем не менее, надо было расслабиться и поднакопить сил, а для этого освободить тело от внутреннего и внешнего напряжения. Я попыталсянапомнить себе, что теперь на самом деле являюсь не человеком, а его воплощением, так что любой наносимый мне вред является не более чем иллюзией. От осознания этого стало чуть легче. Прежде чем продолжить опыт я вновь обратился к Святому Духу с покаянной молитвой, попросил извинения за непроходимую свою глупость. Ну почему в критические моменты мне в голову не приходит ничего, кроме мордобоя! Отчего я такой дурак? По ощущению мне показалось, что моя каморатщательно экранирована от внешнего мира, и никакие призывы отсюда никуда не доходят. Предпринял попытки вызвать Апостола-ключаря, дежурящего у Небесных Врат, потом связаться с кем-то еще, перебирая всю «записную книжку», включая тех, кто был с нами в той последней операции. Безуспешно.Проделав все это, я сосредоточился на углубленной молитве и попросил прощения у всех, кого втянул в свои недетские игры. Плохо я себя веду. Были же какие-то разумные пути! А я все свожу к рутинной драке. И мои примитивные действия никого не выручают, а скорее наоборот. Молилсяя искренно, как только мог, и старался не терять надежды. Ведь не могло же быть так, чтобы я здесь оказался совершенно изолированным от Справедливости! Это было бы абсурдно. Могло ли случиться, что человек, допущенный в Рай и находящийся на одном из его высоких уровней, был бы совсем отгороженным от сил Добра. Идело было не во мне. Положим, я-то заслужил любое наказание. Но принципы! О какой справедливости можно было говорить, когда моего несчастного Ангела-хранителя, который уж точно ни в чем не был виноват, свинтили безжалостно, как и меня!
Однако реальность была именно такова, если только моюжизнь в духовной оболочкеможно было назвать реальностью. Я представил себе реально живущего на Земле человека, состоящего из молекул, между которыми оставались громадные промежутки пустоты. Я представил это наглядно. По сути молекулы и атомы в живых телах были разъединены и висели в космической пустоте. Так что было странно, что мужчина мог протянуть руку и прикоснуться к женщине, тогда как естественнее было бы, если б его рука прошла сквозь плоть другого существа. Неужели теперь, пребывая в гораздо менее брутальном состоянии, я не могу просочиться сквозь оковы? Я попробовал это сделать.И у меня получилось! Освободив руки и ноги, я попытался таким же образом просунуться сквозь стену. И у меня снова получилось. Выкатываясь из своей каморки, я треснулся об пол, значит, он действительно был ниже уровня дна моего гробика. Значит, действительно там был проложен какой-то экранирующийслой. С осторожностью я поднимался на ноги, опасаясь, что мои ноги могут провалиться в пол, как только что они углублялись в стенку. Но почему-то в каменных плитах коридора ноги не увязли. Значит, действие моей молитвы окончилось, как только я выскользнул наружу. Никакой охраны поблизости не было видно. Вероятно, они считали это излишним. Ну и Слава Богу! Я попытался достигнуть внутренним чувством тех, кто был заточен тут помимо меня. Ничего не вышло.Однако, задерживаться было рискованно. Я попробовал куда-нибудь перенестись. Безрезультатно. Оставалось идти ногами. Ну, ладно. В конце узкого коридора обнаружилась винтовая лестница, ведущая вверх и вниз. Я хотел было спуститься, но передумал и двинулся наверх. По дороге, не теряя времени, по-быстрому опять помолился, вознося к Богу в Трех Его Ипостасях благодарность и надежду на спасениеостальных. Я тщательно перебирал всех, кого знал давно и кого узнал недавно, включая тех, с кем не успел близко познакомиться за время нашей боевой вылазки. Не позабыл и девушку «с веслом», и несчастную, исчезнувшую в первом уровне подружку Миранды, имени которой узнать так и не успел. Наспех помянул шахматные фигурки. Пролистав тех, кого удалось вспомнить, я почувствовал прилив сил.Лестница, сделав несколько оборотов, вывела меня на открытую площадку. Ландшафт вокруг был совершенно незнакомым. Самым поверхностным образом проанализировав обстановку, предположил, что нахожусь на Седьмом Небе, то есть пребываю в самой юдоли наивысшего счастья. Но время для шуток еще не наступило, и я ринулся вовне, тут же оказавшись, как и было задумано, в первом уровне. Оглядевшись по сторонам и не встретив никого из знакомых, я метнулся туда, где меня завинтили «гвардейцы кардинала»,вырулив на всякий случай не прямо к чану с протоплазмой, а рядом. Это была удача. Фляга и чан стояли на месте, сверток с «куском»Бориса и гомеостат тоже были здесь и казались нетронутыми. Это предстояло проверить. Вокруг стояли вооруженные праведники, среди которых я узнал одного из тех, кто был с нами в Аду. Тогда я рискнул подойти, внутренне подготовившись к исчезновению.
СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
На меня среагировали как на приведение.
‑ Ну, ты даешь! – одобрительно сказалзнакомый дружинник.‑ А у нас тут поперебывало столько фантомов, что мы уже перестали верить своим глазам.
Дружинники заржали. Я тоже попробовал улыбнуться, но вышло у меня кривовато.
‑ Эк тебя перекашивает-то. Досталось? – посочувствовал один из незнакомых солдат.
Я обнял его и слегка расслабился. Хотелось им верить.
‑ Насколько тут опасно? И многие ли уцелели из нашей команды? – спросил я.
‑Дык теперь-то уже не опаснее, чем везде. А скрыться удалось только этому вашему дракону, а еще этойсамой вашей загорелой красотке и ее японской подружке.
‑Их отбил молоденький парнишка.Ух, он и дрался!
‑Да вот она.
Только теперь я заметил лежащую в кучке тряпья фигурку Лолиты. Она подняла свою безупречную шокладную голову и взглянула на меня с некоторым даже недоверием. Я подхватил ее на руки и поцеловал прямо в выпученные губы.
‑ Эй-эй! – засмеялась она, ‑ все Ксении расскажу.
‑ А где она?
‑Она в вашей фазенде. Ее Глебушка отбил.
‑ Девки тоже здорово дрались. Из них завинтить-то им удалось только двух или трех.
‑ Да где ж они?
‑Там, где ваша фазенда. Мы тут по очереди дежурим. А там еще целый взвод.
‑ А тебя гдедержали?
‑ Ты будешь смеяться, но, кажется, эта тюряга обустроена на Седьмом Небе.
Я поцеловал ее еще несколько раз, и долго не опускал на пол. Мужики стояли отвернувшись и глядели всторону.
‑ Как же ты выкарабкался?
‑ Кажется,открылспособ. Методом научного тыка. Новая методология освобождения, имени меня.
И я попытался в подробностях рассказать присутствующим о всех своих попытках. К тому времени я уже отпустил Лолитку, и она сидела на мраморном полу, прислонившись к моим ногам. Её слегка трясло. Видимо она тоже до этого момента пребывала в запредельном напряжении сил и только-только начала расслабляться.
‑ Знал бы ты, как Ксюша за тебя переживала. Мы ее даже вырубили.Чисто профилактически.
Объединив усилия, мы послали сообщение «Всем-всем-всем» с моими инструкциями касательно технологии освобождения. Неожиданно я услышал своего Ангела-хранителя. Его голос был слабым и уставшим. Мы «запеленговали» его и передали координатыоперативному спецотряду ангелов.Освободить его самостоятельно мы не имели средств.Не прошлои часа, как он уже сидел между нами. Мой бедный Ангел выглядел помятым и еще более дряхлым, но смотрел весело. Я поцеловал ему руку, преодолев его сопротивление. Лолита, воспользовавшись моментом, поцеловала ему другую руку. Своего ангела-хранителя у нее не было. Как это случилось, надо будет потом расспросить у компетентных лиц.
Почти одновременно с ним объявился Глеб. Он услышал мои рекомендации и сделал все как надо. Выглядел он молодцом и лучился гордостью. Замечательный наш парнишка! Следы пыток на нем быстро зарастали. Я обнял его. Он при этом стоял недвижно «как статуй», но чувствовалось, как он горд. После меня его обнял мой ангел. Мужики дружелюбно и уважительно пожимали ему покрытые шрамами руки. Потом его обнимала и целовала Лолитка. Он опять был тверд как скала, как памятник самому себе. Имел право. Сегодня ‑ его день. Он был восхитителен в этой своей твердости.
Тем временем я проверил состояние блокировки на гомеостате. Это нужно было сделать прежде всего, ради этого я и появился тут. Кажется, все расставленные мной марочки были целы. Кюветы с отлитыми из фляги дозами тоже оказались накрытыми и заклеенными. Но сколько времени они оставались доступнымилюбому случайному прохожему? Узнать было невозможно.
С появлением моего Ангела-хранителя дело двинулось чуть шустрее, и еще через час наш отряд умножился Лизой, Ланой и Клеопатрой. Лолитка кинулась обниматься с Ланой и Лизой, а потом они существовали только в обнимку. Мне показалось, что Клеопатру никуда не забирали, а заховаласьона куда-то сама, как прежде сделала Миранда, и выжидала момент, когда что-то прояснится. Теперь она здраво рассудила, что можно больше не таиться. Ладно, пусть.
Лиза, Лана и Клеопатра сразу по прибытию разобрали тряпки в которых дремала Лолита, задрапировались в них и больше сиянием своих телуже никого не смущали. Наш взвод охраны, по-моему, был этим огорчен.
Тут появился Сгры-ызлыв сопровождении трех праведников. Одного из них я узнал – он был с нами в нашей экспедиции. Я обнял их всех, каждого в отдельности, в том числе и тех, кого видел впервые. И мы все вместе рванули в четвертый слой, оставив только вахту из четырех ополченцев и Глеба.