Новая жизнь складывалась во всей полноте хитросплетения множества тонких психологических нюансов.Все соприкасались на уровне «чуть-чуть» и это их заботило. Тогда я предпочел сосредоточиться на себе. Мне необходимо было провести инвентаризацию самого себя. Прежде чем искать гармонию внашемтесномкругу, надо было в первую очередь навести порядок в себе самом.
Я давно не занимался собой, не обращался к самому себе. По старой привычке начал с самого простого вопроса: что же более всего любезно моему сердцу нынче?Раньше это было чувство ансамбля, неоднократно приобретаемое и утрачиваемое в течение моей затянувшейся жизни. Это чувство впервые зародилось во мне еще в яхт-клубной юности. Какэто было великолепно, когда мы уходили под парусами, и никому из нас не требовалось никого ни о чем просить. Все решалось, как в едином здоровом организме. Если нужно было потравить снасть, за это дело брался тот, кому было сподручнее, и если при этом туда кидался рулевой, за руль хватался тот, кто оказывался ближе. В этой нашей команде собственно команд-указивок не звучало. В том не было надобности. Это было счастье. И окружающие как-то догадывались, чуяли наше согласие и тянулись к нам.
Потом ушел Гришка, и жизнь раскидала нас по разным континентам. У меня возникали новые контакты. Я с благодарной нежностью вспомнил мою несчастную Жеку. Но мы с ней разошлись. Случались и другие счастливые контакты, которые оказывались почему-то не столь долгими. Перебирать их сейчас не имело смысла. Была любовь без взаимности… Вот она опять рядом, на расстоянии протянутой руки. Однако, мы с ней стали другими, и путей к сближению я не видел, да и не был уверен в том, что их следовало бы искать.
Были у меня творческие удачи во многих сферах деятельности.Чем я только ни занимался! К сожалению,мои успехи сопровождала черная зависть. Один мой ученик, занявший прочное место в иерархии успешных бизнесменов, как-то рассказал мне о том, как устроено «забугорное» общество. Там по линии государства целый департамент занимается поисками способных неудачников, которых корректируют и «вставляют» куда надо. Успешными людьми там гордятся и всячески их продвигают. У нас же главный принцип «Не высовывайся!» реализуется и на личностно-бытовом, и на государственном уровнях. «Там, у них» созданы частные конторы, в задачу которых входит трудоустройство молодых специалистов. Стоит человеку защитить какой-нибудь диплом, как ему сейчас же начинают предлагать места, с условием отчисления 15-25% от заработкав течение времени от года до двух. Так что безработным там может стать только тот, кто будет деятельно отбиваться ногами от всех деловых предложений.
По мере роста квалификации, моя зарплата на Земле не росла, а уменьшалась…
Счастье возвратилось, когда меня в «предбаннике» встретил Сашка, а потом была встреча с Маринкой,.. а еще позже новая встреча с Жекой. И вновь стало возрождаться незабываемое чувство команды. Дружба с нашим Сгры-ызлы. Замечательно разыгранная нами совместная партия спасения Гришки. То чувство коллективной взаимной приязни и готовности к любому совместному подвигу, которое возникло по мере возрождения нашего друга. Радость от появления Жеки в новом качестве Гришкиной подруги. Дальше начали плестись кружева отношений с Ксенией. Тут я, скорее, был потребителем, нежели композитором совместной мелодии. Надо отдать ей должное – она была великолепным партнером: тонким, жертвенно чутким, благодарным. Вот и теперь, едва я подумал о ней, как почувствовал ее пальцы в своей ладони. Она прислонилась ко мне, и мое плечо обожгли ее слезы. За что мне такие подарки? Мне предстояло перелистать еще много страниц, но я остановился на этой и, поцеловал Ксюшу в макушку, удивившись тому, что ее голова оказалось непривычно шершавой. Значит, она решила вернуть себе шевелюру. Это был сюрприз. Мне захотелось проверить, а не стала ли она обрастать еще кое-где, но она поймала мою руку на полпути: «Нет, там все по-прежнему». Я поднял глаза и осмотрелся. Все были чем-то заняты и как будто не смотрели на нас, но по выражению их лиц и задниц стало понятно, что Ли-Ла-Ло не выпускают нас из поля своего внимания. Их рожицы выражали одобрение, которое, как я понимаю, адресовалось не мне, а Ксюше. Приглядевшись, я обнаружил, что головы Лолитки и Ланки тоже потемнели, только темя у Лизы по-прежнему оставалось бледно-розовым, но и там можно было обнаружить, некоторую матовость. Значит, наши девки начали подготовку к торжественному прибытию. Это было забавно. Интересно, кто был автором сией инициативы? «Не отвлекайся на глупости» ‑ молча попросила Ксюшка. «Это все она» ‑ хором подсказали три грации.
Два Аякса и Геракл гнули какие-то стержни, им сосредоточенно помогала Калерия. Я заметил, что Геракл старается быть к ней поближе, а она, когда требовалось переменить позицию, опиралась на него. Он делал успехи.
Наша капсула наполнялась кронштейнами, полками, приборными панелями, переборками, иллюминаторами. Сгры-ызлы и Олег были сосредоточено-деятельными и согласными, как хирурги во время операции, как ангелы на иконе Андрея Рублева. Пора было включаться в работу и мне. Предстояло компактным образом разложить по местам все прихваченное с собой барахло. Я раньше умел делать такую работу хорошо. Но доказать это можно было только практикой. Потом найду время для углубленных контактов сМаринкой и Сашей и с нашим кэпомСгры-ызлы. Если повезет, попытаюсь пообщаться с Олегом, не смотря на то, что он меня презирает за мою научно-техническую серость. От него-то я надеюсь получить много нового, чего, по его мнению, мне не достает (если, конечно, он снизойдет до того, чтобы заняться моим просвещением). И надо будет подготовитьоба полушария мозга для того, чтобы не оказаться совершенно неспособным принимать информацию, которая ожидает нас впереди. Старикам особенно трудно въезжать в новое. А придется. Ведь мне предстоит выступать в качестве одного из HomoSapiens. Мы все и каждый из нас в отдельности должны быть по возможности полноценными и привлекательными морскими свинками.
Ксюша спрятала лицо на моем плечеи притиснулась ко мне еще ближе. Тут я впервые за долгие годы испытал сожаление о том, что мы не одни. Это было совсем позабытое желание. Жизнь, не смотря ни на что, кажется, начинала входить в новое русло.
ВСЮДУ ЖИЗНЬ
‑ Олег, ‑ сказал я, ‑Судя по вашим контактом с нашим милейшим Сгры-ызлы, у тебя дрянной характер.
‑ Ну?
‑ Самое время начать исправляться.
‑ А пошел ты…
‑ Не могу. Я тут вроде как прибит гвоздями, как другой персонаж из Нового Завета. Не читал?
‑ Не трусишь быть наказанным за наглое сравнение?
‑ Боюсь.Но еще больше я боюсь того, что ты задержался в своем культурном развитии и не сможешь вспомнить ни одной строчки ни из какого поэтического произведения.
Олег презрительно фыркнул, даже не удостоив меня внятным словесным ответом.
‑ Вместо того, чтобы перебирать в уме русские нецензурные ругательства, ты бы мог попросить Дона Жуана научить тебя испанской ненормативной лексике. На слух она звучит божественно.
‑ Не выпячивайся, ‑ буркнул Олег. Характер у него действительно был адский.
Однако в результате нашего разговора было принято решение организовать что-то вроде вечерней школы для дефективных. Каждый из нас, все без исключения, взяли на себя обязательство прочесть курс лекций для остальных.
Олег, поломавшись, согласился ознакомить нас с современной физикой. Это было особенно интересно оттого, что он приобретал знания от сосланных в Ад специалистов, то есть из первых рук. Были же, оказывается ученые, честолюбие коих перехлестывало их интеллектуальный потенциал. Как-то Олег протрепался, что ни у кого из тех физиков IQ не был ниже 160.
‑ А у тебя? ‑ не удержался спросить я.
‑ Ну, у меня – поменьше… что-то порядка 150. Но им головы пробивали нахрен сразу. А я хоть отбивался. Это там было, типа, такое праздничное развлечение для некоторых, вроде спорта. Теоретики, они и есть теоретики. Вот обезьяна взяла палку и сразу лезть к ней перестали. А потом и IQ вырос.
Сгры-ызлы стал учить нас своему языку. Наверное, наша, а в особенности моя, тупость производила на него тягостное впечатление, но он продолжал неукоснительно и мягко вколачивать в наши головы основы. Успехов я пока не вижу. «Ничего, ‑ говорил он мне конфиденциально, ‑ потом станет легче». Ему виднее. У него вон, какая башка.
Из всех читаемых нам курсов меня больше всего зацепил цикл идиографического письма, который вела Лана. Оказалось, что малышка не толькознает японский и китайский, но и владеет каллиграфией. Мой же убогий интерес сводился к тому, чтобы научиться верно держать кисть. Мы тут в европахи карандаш, и кисточку хватаем, грубо говоря, как ложку сножом ивилкой. А вертикальная кисть обретает свободу. Перед тем, как начать проводить черту сверху вниз, Ланка наносит коротенький удар,и вверху возникаент ромбовидная засечка, и заканчиваласьлиниясвоеобразной засечкой, хотя в некоторых случаях она утончается хвостиком или формируется в виде удара хлыстом. Всякая линия приобретала исключительную выразительность. Ланка оказалась такой умницей, что я volensnolens понемногу начал въезжать в смысл иероглифов.
Олег вел занятия небрежно, совсем не заботясь о том, чтобы его понимали. А может, даже упиваясь нашей всеобщей тупостью. Однажды я не удержался, так захотелось его подразнить:
‑ Насколько я знаю, это не самая достоверная теория.
‑ Ну, просвети нас.
‑ Тут пересекаются две концепции: волновая и корпускулярная. На самом деле вращение электрона в оболочке атома суть волновое движение в энергетическом слое – в оболочке напряжений.Так что сейчас более корректной считается другая модель, которая и мне представляется более изящной, – я не давал ему времени собраться, ‑ согласно этой теоретической модели, электрон в действительности является стоячей волной, которая смещается по энергетической оболочке в зависимости от резонансной частоты, предопределяемой рядом условий. Одинаковые волновые характеристики обеспечивают при разном спине фактическое движение стоячей волны, скорость и направление перемещения которой зависит от диаметра энергетической поверхности. Частоты взаимодействующих волн столь велики, что их результирующие воспринимаются как материализовавшиеся сгустки, которые действительно способны наносить разрушения. Я сейчас не помню количественных характеристик, но, думаю, ты их легко можешь вычислить(при твоей квалификации), зная диаметры орбит и хотя бы приблизительныедиапазоны волновых частот. Кроме того, следует учитывать эффект материализации колебания в материю, то есть в объект при достижении большой скорости, точнее сказать, в случае преодолении скорости света. Если нас разогнать до световой скорости и выше, материализуется все то, что до этого представлялось нам пустынным эфиром. Мы завязнем в материи другого уровня. Примерно так же, как превращаются в звук инфразвуковые колебания воздушной среды, если мы движемся им навстречу, а с превышением скорости звука все эти вялые колебания сжимаются до одного хлопка, который способен убить…
‑ Откуда это может быть тебе известно?
‑ Ну, я же учился когда-то в университете. И даже преподавал там. Правда, учился хреновато. И многое позабыл, за ненадобностью. А преподавал более прикладные дисциплины. Допуски, посадки… Тоже все нахрен забыл. Эти допуски-посадки за мою жизнь менялись четырежды. Одних только квалитетов там было чуть не на весь алфавит, если не больше.
Я почувствовал, как веселится Сгры-ызлы. Мы были немножечко отомщены.
Но тут я поймал взгляд Дона Жуана, он смотрел на меня с глубочайшим уважением, как на икону. И мне стало стыдно.
‑ Ладно, ‑ сказал я, ‑ это была шутка. Веселая и смешная шутка. … Ну, моя идиотская шутка. Извините.
И я в раскаянии поклонился во все стороны, как Стенька Разин на лобном месте, и отдельно Олегу, низким земным поклоном. Самое досадное, что мало кто мне поверил. А Олег даже еще больше обиделся, потому что решил, что издевался над ним я не перед тем, а «после того как». И я усек: чем больше стану перед ним извиняться, тем глубже его обижу. Вот ведь какие дела! У Грибоедова пьеса называлась «Горе от ума», а тут все беды от моей глупости. С умом-то у меня никакого горя не предвиделось, по причине полного отсутствия его наличия.Или наличия его отсутствия? Дурак я – дурак! Сидел бы себе тихо. Нет! Надо было выступить.
‑ Шут гороховый, ‑ сказал мне Олег, ‑ и еще добавил несколько слов, не из испанского.
‑ Да я знаю! – откликнулся я с готовностью,и опять все усугубил: чем искреннее было мое раскаяние, тем больше закипал Олег. Вот ведь не повезло мне «до того как»!Ухлопали бы меня тогдав Раю, и все имели бы возможность произнести надо мной приличную случаю речь.Может даже и у Олега нашласьбы для меня скупая мужская слеза. Умею я, все ж таки, консолидировать и возбуждать противную сторону… Причем, я же и создаю ее предварительно. На свои средства.Сгры-ызлы веселился отвернувшись и уткнув физиономию в какие-то приборы. А если я отвернусь, Олег сочтет это за дополнительное с моей стороны хамство. Тут до меня дошел голос Саши:
‑ Ты, как всегда, в своем репертуаре. Поздравляю с дебютом.
И я услышал как мой Саша смеется. А взглянув на Маринку, увидел, как улыбается и она.
‑ Ну хоть кому-то доставил удовольствие, ‑ подумал я, и тут прозвучали аплодисменты. Это открыто, не скрываясь, аплодировали мне Лолитка, Ланка и Ксюша. А чуть позже заржал Геракл, и за ним все остальные. Хохотали почти все. Кроме Дона Жуана, Калерии и Олега. Я снова встал и снова поклонился.
Потом отдельными депутациями подходили к Олегу. Я было тоже хотел пойти, но Ланка с Леной сделали мне страшные глаза. И я не рискнул.
Уладить конфликт удалось совместными усилиями Дона Жуана и Сгры-ызлы. Отдельно ходила ублажать его милосердная сестра Ксюша.
Дня через два Олег сам подошел ко мне:
‑ Так ты, это действительно выдумал все?
Я виновато кивнул.
‑ Ты эточто, прямо на ходу все выдумал?
Я склонил голову еще ниже.
‑ А ты знаешь, ‑ сказал Олег, ‑ а ведь это не полная херня. Я тут прикинул немного. Получается, что так может быть. Молодец!
И он поощрительно потрепал меня по седой голове.
‑ Ну, еще раз прими мои извинения, ‑ сказал я.
‑ Да пошел ты, ‑ ответил Олег, отправляясь в свой закуток.
У меня полегчало на душе.
Все-таки, Сгры-ызлы, умеет разбираться в людях. И подобрал себе отличную команду. Счастье, что и от меня не отказался. И я дал себе твердый зарок, быть в дальнейшем поделикатнее.
‑ Зарекалась свинья говно есть, ‑ среагировал тут же Сашка, ‑ бежит, а их два лежит.
Маринка посмотрела на меня с гордым достоинством. Я придвинулся слегка, благо не надо было далеко идти, и поцеловал ей руку.
‑ Эй, эй! – откликнулся Сашка, ‑ это моя жена!
Я придвинулся еще ближе и приткнулся лбом к его шарообразному контейнеру. Маринка положила руку на мою шевелюру. Мы помолчали.
‑ Саша, ‑ спросил я молча, после большой паузы, ‑ что же там происходит? Допустим, Творец занят, или просто решил уклониться. Он свое сделал: «И вот – хорошо весьма», ипошел себе… Про Бога–Отца вообще страшно подумать. Но где же Иисус?
‑ Я вот тоже все время думаю об этом. Но там его, по-моему, нет. И нет давно.
Краем глаза я заметил взгляд Дона Жуана. Но он из деликатности отвернулся. Надо будет с ним поговорить. Мы слишком давно не общались. Новой стороной он открылся, когда читал стихи Маринке. Это не просто деликатный, но тонкий и глубокий человек. Мои раздумья он прервал тем, что поднялся и пересел к нам.
‑ Извините, я случайно подслушал. Мы тут обречены на такое подслушивание, так что я еще раз прошу прощения. Но меня самого мучает тот же вопрос. Как это могло случиться? Бывает, что некие силы выходят из под контроля. Так иногда случается. Но даже на Земле, по-моему, никогда не бывает, чтобы силы зла до такой степени вытеснили всё. Я интересовался историей Германии и России ХХ века. Вы ведь были свидетелями той эпохи. Расскажите, как это было? Как это могло быть?
‑ Вы, сеньор, жили в ту эпоху, когда людей было меньше, а тех людей, которые имели достоинство и какое-никакое образование, вообще можно было пересчитать по пальцам. А у нас рабами были почти поголовно все, и очень давно к этому привыкли, что оставило в их душах клеймо. И этим рабам дали в руки оружие. Они становились храбрыми в тот момент, когда стреляли по офицерам…
‑ Ты упрощаешь, Сашка, дворянство было и в России.
‑ Так его и перещелкали в первую очередь, и довольно быстро.
‑ Вот вы сами, и Григорий – из того сословия…
‑ Это не факт. Я не помню из своего детства ничего, кроме хорошо сервированного стола – хрусталь, серебро.
‑ Ну, положим, ты носил дворянскую фамилию…
‑ А Гришка? Мы ведь даже не знаем, из каких он Морозовых? Были Морозовы разночинцы, позднее Социалисты-революционеры. Были Морозовы купцы первой гильдии, правда, уже весьма интеллигентные люди: писателей поддерживали, театры создавали. Были Морозовы из сосланных бояр…
‑ Да ведь и его фамилия под сомнением, может быть, его просто отловили в морозный день, вот и записали Морозовым.
‑ Мы сейчас говорим не о том. Сеньор хочет узнать, сколько десятилетий может продолжаться это безумие?
‑ Ах, это? Если у нас в России, то – бесконечно долго. Уничтожен генофонд. Сначала революции и восстания. Погибли самые доблестные. Потом война – добили остальных. Позже – сталинская чистка. Это уже доскребали по сусекам и уничтожали новых, кто родился раньше. А тут еще война, а после нее случайно выживших отправили на Калыму. Причем эти-то к дворянствууже никакого отношения не имели. Разве чтоотдельные случайные бастарды.
‑ Я не знаю, Александр, но ведь есть же какие-то исторические законы.
‑ Ты в своем университете начитался Истмата.
‑ Извините, а что это – «Истмат»?
‑ Исторический материализм – еще одна марксистская лженаука. Их было много: Диалектический материализм, Марксизм-материализм…
‑ Гришка говорил «Марксизм-метеоризм»…
‑ А еще ‑ Научный коммунизм, Научный атеизм… Что еще?
‑ История ВКП(б), ‑ это добавила Маринка.
‑ У нас в Академии художеств еще была Марксистско-Ленинская эстетика.
‑ Во! А еще История философии!
‑ Но ведь история философии не должна была, как вы говорите, оскотинивать. Я учил в Саламанке греческих философов…
‑ Сударь! Эта другая история другой философии. А весь тот курс читался в том плане, что вот раньше жили идиоты, которые ничего не могли понять: «Я знаю только то, что я ничего не знаю», а потом пришли классики марксизма и всем все объяснили.
‑ Вам еще повезло, что не пришлось сдавать сталинскую работу «Марксизм и вопросы языкознания».
Товарищ Сталин, Вы большой ученый,
В языкознаньи знаете Вы толк.
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ ‑ серый брянский волк.
‑ А ты, можно подумать, сдавал.
‑ Нет, нам никому поступать в институт не разрешалось: дети врагов народа. Только потом уже, после смерти Гуталина, стали принимать…
В нашем разговоре участвовали ужепочти все. Сгры-ызлы прислушивался к дискуссии со своего места.
‑ Уважаемые господа, ‑ вспомнил я, ‑мы, как обычно, уползли в сторону от темы.
‑ А кто нам лагерные куплеты начал исполнять?
‑ Виноват.
‑ Мы начали с обсуждения причин, отчего Рай стал филиалом Ада?
‑ Потому что В Аду держали таких как Олег и Гришка.
‑ Это следствие, а не причина.
‑ Причина? Рыба гниет с головы.
‑ Но почему нестойкими оказались многие праведники?
‑ А бойцы? Они что отбирали специально из одних трусов?
‑ Скорее дураков.
‑ Ну, вот мы все и выяснили. Ладушки. А где же Иисус с апостолами? Апостолы тоже стали как все?
‑ Заробели, забурели, обзавелись привилегиями…
‑ А кто-нибудь из вас видел Иисуса? Собственными глазами. А почему нет?
‑ А Магомета?
‑ А Будду?
‑ А Махатму Ганди?
‑ А Лютера?
‑ А другого Лютера ‑ Мартина Лютер Кинга?
‑ А Гавела? Может все они тоже теперь в Аду?
‑ Нет. Их там нет.
‑ Может они реинкарнированы?
‑ Ну конечно! За грехи. Отправлены на перевоспитание.
‑ Может быть, они все как-то повышены, отделены?
‑ Ага. В спецзоне, за колючей проволокой
Я убедился, что принимают участие в нашей дискуссии уже все. Только некоторые пока помалкивают. Совсем не открывали рта до сих пор только длинненькая Лиза, Аяксы, Геракл и Калерия. Остальные, даже если еще не говорили, то уже поддакивали. Вот у нас и возник клуб. Растем. Мою оценку подкрепил Сгры-ызлы. Он тоже, вроде бы, оставался нейтрален, но, зная его, я догадывался, что он принимает участие в качестве катализатора, как это он хорошо умел делать. Все-таки он был гораздо умнее всех нас. Поэтому ему так нравилось общение с Гришкой и Сашкой. Ко всем остальным он был только снисходителен. Хотя его замечательный характер давал нам возможность получать от него самое насущное. «Эк, куда тебя занесло» ‑ услышал я его урчание, ‑«Ты не отвлекайся».
‑ То есть, ‑ включился я, ‑ у нас выходит, что Рай давно перестал быть Раем?
‑ Да ведь и Ад эволюционировал!
‑ Олег, скажи!
‑ У нас еще в распоряжении опыт Дона Жуана: он там бывал много раз и подолгу.
‑ И еще наша новая подруга Калерия.
…
‑ Давайте её пока не будем трогать. У нее все пока кровоточит.
‑ Я скажу. Хотя, мне просто нечего сказать. Просто там мне было невыносимо плохо. А потом мне также невыносимо плохо стало в Раю.
‑ Ну и забудь…
‑ Олег, скажи свое мнение.
‑ Они там все просто глумливая мразь. А хуже всех примазавшиеся, из людей. Эти особенное говно. Эти – садисты. Они там обустраивались с комфортом.
‑ А давно это началось?
‑ Давно. Но не очень.
‑ По-моему, не очень давно, ‑ это вмешался Дон, ‑ причем, как мне кажется, появилось больше неразберихи. И эта неразбериха приходила сверху, из Рая.
‑ Это делалось предумышленно? С дальним прицелом?
‑ По-моему, спонтанно. Просто в результате участившихся случаев выдворения из Рая, целыми этапами. Последняя такая пересылка включала круглое число этапированных – сотню.
‑ Ну, это скорее говорит об организационном восторге.
‑ Как в древней Иудее: легионеры привезли с собой дюжину крестов, значит должна быть дюжина распятых. А кресты заказывали у Иосифа оптом, дюжинами.
‑ Так что же все-таки стряслось?
‑ Похоже, это стихийное развитие. Вроде роста энтропии.
‑ И какие перспективы?
…
‑ Господа, шевелите мозгами…
‑ Дамы и господа!
‑ Хотя бы время от времени…
‑ Александр, Ваше мнение?
‑ Я думаю, это так сложно, что даже Сгры-ызлы нам не ответит. У меня есть какие-то догадки. Но они такие дрянные, что, может быть, пока их оглашатьпреждевременно. Надо думать. … Всем. Раз уж этот разговор затеялся, а время у нас есть, мы теперь имеем возможность обмениваться суждениями. И всем надо учиться… Калерии предстоит начать общаться. Сначала, хотя бы научиться слышать безмолвную речь. Может быть, тебе и не понравится. Но куды ж ты денисси, как говорит Егор.
Ну, вот. Началось. Фиг тут расслабишься. Но я почувствовал, что Сгры-ызлы доволен.
Отчасти доволен был и я. Дон Жуан включился в плотное общение с Сашкой. Неожиданностью было то, как активно ввязались туда же Лолитка с Ланой. Интересные девки. Снимаю шляпу. А ведь начиналось все с очень сомнительной попытки
‑ Может быть причина в том, что все религии слишком окуклились в консервативных формах?
Эту мысль высказали Лана с Лолиткой. Они как-то научились действовать и думать синхронно. Некоторое время назад я, поковырявшись,узнал, что они родились в один и тот же год, в один и тот же месяц, в один и тот же день, и даже в один и тот же час. Более того, их матери случайно оказались в одном и том же госпитале и рожали одновременно. Жизнь потом развела их, так что они даже не имели возможности познакомиться. Но какая-то удивительная синхронность проявилась в том, как девчонки росли, находили друзей,и обретали сексуальный опыт. Обе они, живя в разных городах, успешно сдали экзамены и, одолев три курса, одновременно решили ехать на Украину,чтобы одновременно погибнуть там, попав в рукипотерявших облик вояк, участвующих в той неназванной войне «против всего плохого». Они были совсем молоденькими и почти ни в чем не успели разобраться. И характеры их оказались похожими до невероятности, хотя одна из них была типичной представительницей желтойрасы, а другая – не менеетипичной негритянкой. Но вкусы, взгляды и образ мыслей у них были как у однояйцовых близняшек. Обе были феноменально независимы и легко отделялись друг от дружки, но при этом не теряли связи и думали так, как будто их головы непрерывно были сомкнуты лбами.
В то время, как два Аякса были похожи внешне, но очень различались характерами, Лолитка и Лана были очень различны внешне, но их внутренняя жизнь казалась слитной и синхронной.
И вот, оказалось, что именно они начали продуцировать идеи в русле возникшего у нас вопроса.
‑ Понимаете ли, мужики, системы Ада и Рая это на самом деле – единая система, включающая и земную жизнь. Это замечательно сбалансированная система. Но она давно функционирует без хозяина. А режим «автоколебаний» не может осуществляться вечно. Рано или поздно начнутся сбои.
‑ Но это только одна сторона вопроса. А вторая – не менее существенная – в том, что Тот, кто должен был бы заниматься этой проблемой, утратил к ней интерес и нашел себе другое хобби.
‑ Тогда как, между тем, сформировались очень сложные и высокие (для нашего понимания) сущности или даже существа, которые начали заполнять образовавшиеся бреши.
‑ Как говорится, свято место пусто не бывает.
‑ А в таких случаях неизбежно появляются разные самозванцы.
‑ Лжедмитрии.
‑ Ага. И у многих людей начинается такой закидон.
‑ И первый Черный Демон тоже когда-то решился «восстать»…
‑ Быть просто Первым Ангелом ему показалось мало.
‑ Вот даже у домашних собак такое случается: подрастает песик и вдруг решается проверить: «А не я ли в этой семье – главный».
‑ Есть такая форма собачей шизофрении.
‑ И многие люди склонны к зазнайству.
‑ Это же известная мания – жажда власти, упоение властью.
‑Но это же свойственно в принципе и сущностям и существам более высоких уровней.
Я слушал и хлопал ушами.
‑ Я слушаю их и хлопаю ушами, ‑ сказал Саша.
Маринка смотрела на девок с состраданием.
Сосредоточенно внимал им Дон Жуан.
‑ А ведь с чем-то подобным мы сталкивались и раньше ‑ в нашей Церкви, ‑ заметил он, ‑ насколько я понимаю, увеличение количества великомучеников и святых было выгодно клиру, особенно у римского престола: чем больше воинство, тем выше звание главнокомандующего. По-моему, девушки заметили упущенную нами, очень важную ипостась связующую знания и веру.Или разделяющую их? Тут есть что опровергать и доказывать.
Все-таки он умел сделать так, что женщины были польщены.
ПОСОЛЬСТВО
До прибытия оставалось больше года.
Церемонию обдумывали тщательно. Сгры-ызлы хотелось эпического спектакля. И кто стал бы возражать? Тем более, что удачное выступление могло быть полезным для его миссии, а следовательно и успешным для нас. За время нашего пути мы обнадежили себя, что с помощью туземной науки удастся воссоздать Гришу с Жекой и вернуть облик Саше. В конечном счете, это и было нашей генеральной задачей, для решения которой мы все отправились в дальнее межгалактическое плавание.
Конечно, это быланеполная правда. В решении лететь вместе с Сгры-ызлыу многих преобладал авантюризм. Некоторые хотели убежать от самих себя.Я, например, кинулся в эту авантюру, чтобы не оставаться. Приключения случившиеся со мной напоследок, поставили было меня перед выбором. Однако начать с чистого листа мне хотелось тоже. И эта мечта победила. Может быть, поэтому я так убедительно бормотал Калерии слова про новую жизнь с чистого листа.
Так или иначе, нашему выходу мы все придавали огромное значение.
Сценарий разрабатывался всеми вместе. Сгры-ызлы помог нам так организоваться в нашем клубе, что каждому могло казаться, будто это именно от него исходят все генеральные идеи. Чуть было не попался на эту удочку и я. Лана с Лолиткой заметили, что я заметил это, и дружелюбно мне улыбнулись. Так случалось уже неоднократно, и Ксюшу наши переглядывания бесили. Я сострадал ей. Но относиться к этой девочке иначе у меня не получалось. Все-таки я был приближающимся к финишу стариком. И превращаться в старого козла мне было бы стыдно. Перебирая воспоминания, я иногда удивлялся своей земной прыти. Последний всплеск физической энергии имел место, когда я подрался с киллерами. Думаю, если бы не поддержка моего Ангела-хранителя, мне бы той схватки не выдержать ни за что.