Роль Клая
Дорога до Айвин Клум не принесла Клаю и его спутниками много проблем. Во многом это случилось благодаря подаренной Бэйроном карте с указанием предполагаемых застав нараков на их пути. Дабы избежать излишних хлопот, полуэльфам часто приходилось делать зигзаги, тем самым замедляя свою дорогу.
Спустя две недели пути они наконец-то увидели на горизонте белые стены Айвин Клум, а это означало, что изнурительная дорога окончена.
Клай был не из тех, кто пошёл бы на выполнение миссии, не изучив тех, кто ему будет противостоять. Однако информации о нынешних врагах – таинственных свартурах, было удручающе мало.
Потому, заскочив в Семансор, Клай наведался в библиотеку, откуда забрал с собой пару старых книг, где надеялся хоть что-то найти.
Раумир Ладаэ был не столь легендарной фигурой, как тот же Лицаир, однако в истории Ордена Слепых Охотников оставил немалый след. Да, о его боевых подвигах баллады не воспевали, и никто не знал, участвовал ли он вообще в боевых действиях.
Раумира, почти полного тёзку Роя Вурраэ, интересовали не пот и кровь на поле битв, а листы бумаги и пергамента. На них он записывал всё, что ему удавалось найти самому или узнать от своих товарищей.
Годы спустя уже старый Раумир Ладаэ объединил все свои знания в несколько толстых книг, наделал копий и разместил их в различных лигимийских библиотеках.
Клай любил опираться именно на его труды, потому как Раумир в качестве источников приводил не религиозные мотивы или древние мифы, а то, что видел сам или его доверенные товарищи.
Во многом именно благодаря этому информации о свартурах там было с гулькин нос. Порождения какого-то древнего зла, призрачные наёмники, никогда не проваливающие своих заданий и не терпящие отказов.
Чем же могли платить свартурам, если они призраки, и деньги им ни к чему? Не только Клай, но и сам Раумир предполагал, что они принимают плату в виде души.
О внешнем виде тоже сказано было немного, ибо слова свидетелей об этом разнятся. Кто-то описывает их как призрачных и тёмных всадников, но это больше похоже на Дикую Охоту. Для кого-то они почти как люди, только сильнее. Кто-то говорит, что они и вовсе не имеют единого обличия, постоянно принимая разные. И, наконец, последние свидетели считают, что физического облика они и вовсе не имеют, являясь невидимыми духами.
Великий Раумир не знал правильного ответа на этот вопрос. Однако не оставил своего потомка Клая без помощи, рассказав, что там, где бывают свартуры, появляется соль. Неизвестно, в каких количествах, но она всегда имеет место быть. Быть может, это прах их сожжённых жертв, быть может, и вправду соль. Внешне и то, и то похоже, и выглядит одинаково подозрительно.
К великому сожалению, никто не знал их слабых мест, ибо никому не удавалось вернуться после встречи с ними живыми. «Но кто же тогда рассказал о них, если никто не выживал?» - спросили бы многие. То же самое спросил бы и Клай. Однако Раумир на это ничего не ответил.
Однако, если бы Клай был Раумиром, то сделал бы предположение, что о свартурах рассказывали их наниматели. Попутна приукрашивая и без того ужасную картину.
В его ножнах всё ещё лежал палаш Лицаира – оружие, которому по силам справиться с самим Гневом. Отчего же оно не поможет против свартуров? И сам Гнев, и многие магистры неоднократно говорили, что мало кто может сравниться с Первородным Грехом в могуществе, оттого можно было сделать вывод о том, что и свартуры слабее.
- Неизвестно, сколько мы пробудем там, - говорил Клай перед тем, как они отправились в путь.
За окном таверны в Рохау едва светало, когда он собрал Фрэя, Грэя и Хекса вместе. Глядя на их сонные лица, Клая понимал, что то, что он сейчас рассказывает, вряд ли вызывает у них интерес.
- Мне нравится в Айвин Клум, - сказал Грэй. – От него так и веет жизнью.
- И стоящий отовсюду запах помоев и канализаций, - дополнил скептичный Хекс.
- Мы туда не развлекаться едем, - прервал их обоих Клай, после чего привстал из-за стола.
На стенах горели свечи, усиливая втрое ауру таинственности Клая Вурраэ.
- У нас очень ответственная миссия, - продолжил он. – Король Лармании в большой опасности, и только нам под силу защитить его.
Фрэй начинал дремать, потому как, в отличие от Хекса и Грэя, этой ночью он не спал вообще. Клай и сам боролся со своей сонливостью, но в некоторые моменты у него получалось совладать с ней, попросту выкинув из головы.
- И что мы будем делать, когда приедем в Айвин Клум? – спросил Хекс. – Насколько я знаю, ларманцы, в отличие от тех же карнарцев, не очень нас жалуют. Неспроста они позволили построить Лармансион только на границе с Карнарией. И то с большим треском.
- Нам придётся импровизировать, - ответил Клай. – Всё зависит от того, на какой стадии опасности находится Фрэндогар.
Фрэй сквозь дремоту что-то пробормотал, услышав своё настоящее имя. На него никто не обратил внимания.
- Слепые Охотники не импровизируют, - противопоставил Грэй. – Это одно из наших основополагающих правил. Любой план продумывается до мелочей, и именно поэтому мы никогда не ошибаемся.
Клай посмотрел в его глаза, в которых отражался огонь свечей. Он очень символично подчёркивал огонь, который по-настоящему горел в глазах Грэя. Взрослая рассудительность только начинала одолевать мальчишечий задор, и это напомнило Клаю самого же себя ещё недавнего.
- Если ты хочешь план, то предложи, - сказал Клай, после чего и он, и Хекс уставились на Грэя.
- Прежде всего, нельзя разводить лишней паники. Не оголять своих мечей без необходимости на то. Если мы будем твердить каждому встречному о свартурах, нас могут посчитать за сумасшедших. Скажем так, король должен стать первым и единственным, кто узнает о надвигающейся опасности.
- Аудиенция с королём была весьма очевидна, - сказал Клай. – Однако мы знаем, насколько он занят и сколько таких аудиенций у него бывает за день. Бэйрон рассказывал, что однажды он простоял четыре дня в очереди к нему.
- Мы можем применить свои навыки и незаметно прокрасться в его кабинет, - предложил Хекс.
После этого он показал всем Отводящий Амулет на своей шее.
Отводящим Амулетом владели все Слепые Охотники, носящие ранги «убийца» и выше. Он не давал полной невидимости, однако позволял оставаться незамеченным для бокового зрения, либо если его обладатель был смешан с толпой.
Магистры много раз говорили, что здесь не замешана магия, и всё это лишь игра хитростей и уловок. Глядя на свой амулет – серебряный диск с выгравированной на ней головой лисицы, Клай не мог поверить в то, что волшебство тут ни при чём.
- Можем, - кивнул Клай. – Однако, это должно оставаться запасным планом. Мы же не убить Фрэндогара собираемся, а защитить. Подобное поведение может посчитаться актом агрессии, и тогда проиграют все.
- Но так мы не потеряем ни единой лишней минуты, - сказал Грэй. – Клай, ты сам говорил, что каждая минута на счету. Если мы промедлим, может случиться непоправимое.
- Оно уже могло случиться, - ответил Клай. – Мы действуем наудачу, и мы отнюдь не фавориты в этом противостоянии. Лармнанцы не любят нас, не прошли ещё старые обиды. Однако, если нам удастся помочь их королю, всё изменится. Мы должны попытаться предупредить его честным путём. И, если ничего не выйдет, пустим в ход запасной план.
- Ничего не выйдет? – неожиданно поднял голову Фрэй, притянув к себе сразу три взбудораженных взгляда.
Более всего Клаю хотелось, чтобы Фрэй продолжил спать.
- Вы могли бы разговаривать до завтрашнего рассвета, однако мне это надоело.
Выждав паузу, он вытащил из внутреннего кармана накидки обветшалое жёлтое письмо, запачканное чёрной грязью у верхнего угла.
- Вас никто туда не пустит, - сказал Фрэй, не дожидаясь, пока ему кто-то что-то ответит. – Если только у вас не будет послания от карнарской короны.
- Что? – спросил его Клай, после чего незамедлительно схватил в руки конверт.
На нём он увидел печать Аглианта – два меча, скрещенных друг с другом.
Вспоминая это, Клай понимал, что является плохим, просто отвратительным руководителем. Тот же Бэйрон всегда знал, что сказть подчинённым. Они верили каждому его слову, даже если на самом деле оно выглядело нелогичным.
Клай же, обсуждая план действий, надеялся, что сквозь его муторные бормотания Фрэй, Грэй или Хекс дадут ему дельный совет. Однако, этого не случилось.
Многому ещё приходилось учиться, однако Бэйрон отправил Клая в бой, не посчитав нужным проинструктировать.
Фрэя и Грэя особо ничего не беспокоило по дороге в Айвин Клум. Для них это было очередным приключением, и, чем более непредсказуемым оно бы было, тем лучше. Всю дорогу они рассказвали друг другу истории из своих жизней, заметно приукрашивая их там, где надо, весело смеялись, и оттого создавалось ощущение, что они знают друг друга не год и не два.
В такой обстановке Клай какое-то время считал себя лишним. Смеяться он не хотел, а о предстоящем деле не говорил, потому что и сказать-то было нечего.
Ворота Айвин Клум оказались не самыми приветливыми воротами в мире, однако Клая и спутников не могли не впустить, потому что на это попросту не имели права. Город всегда позиционировался как место, где свой приют может найти каждый, кем бы он ни был.
Оттого и население Айвин Клум разрасталось в геометрической прогрессии год за годом. Эльфы из Гельмунга, которым надоедала то прекращающаяся, то начинающаяся заново гражданская война, гномы из Гурблинга и Моурлинга, желащие пожить наконец-то под светлым небом, а не под каменным потолком шахты, деревенские переселенцы, считающие, что этот уровень они уже переросли, и многие другие.
Колорита здесь было более, чем предостаточно. Клай никогда не хотел бы жить в таком месте, ибо его больше превлевал покой. Вокруг Семансора были только заснеженные горы, и иного счастья в жизни он видеть не хотел.
На окраинах города располагались бедные районы, и здесь неприятно пахло. Клай научился игнорировать плохие запахи, однако не отметить этого не мог. Ближе к центру начали появляться постройки в несколько этажей, сменяющимися с торговоыми лавками и другими заведениями. Люди и эльфы очень подозрительно смотрели на пришлых чужаков, особенно их напрягало оружие, находящееся на их спинах. Арбалетов большая часть кметов никогда не видело, и им они казались дьявольским изобретением.
Фактически в центре нходился старый город, и в нём Клай наконец-то начал узнавать тот величественный город, о котором так много слышал, и который так часто видел на картиках. Дома становились всё выше и выше, они были покрыты белым камнем. Это касалось и дорог, и было весьма приятным слушать звонкий топот лошадей по камням.
Прямо мимо них, лязгая доспехами, прошёл взвод гвардейцев. Должно быть, неудобно носить на себе столько железа, и в бою не особо практично, однако судить их Клай не мог. Многие в бою думают прежде всего о своей безопасности, а не о комфорте.
Пик грандиозного замка Геркулад был виден ещё с окраин города, и Клай мысленно отметил, что он превышает размерами Аглиант, который он видел куда чаще.
Проезжая мимо таверны дядюшки Кюрия Клай невольно вспомнил о том, как год назад он арестовал в ней Ферцена и познакомился с Геррером. Где они сейчас? Клай искренне надеялся, что Ферцен сдох в какой-нибудь канаве, а Геррер нашёл себе достойное и спокойное место в жизни.
Возле помоста, что располагался у рынка в непосредственной близости от Геркулада, всегда было многолюдно. Представления, сообщения глашатаев, иногда даже казни происходили здесь ежедневно. Такие места очень полезны для тех, кто оказался в городе и совершенно не знает, чем заняться.
В оборванном тряпье, в смешной маленькой шапке и протёртых насквозь сапогах на помосте стоял пожилой мужчина и сжимал в руках маленькую книгу с изображением символа Пресвятой Длани на ней. Он был совсем невысок ростом и излишне худощав, однако мощности его голоса могли позавидовать многие.
- Спасайтесь! – кричал он. – Спасайтесь, грешные, от гнева Пресвятой Длани! Живущие в пороке, вы не знаете, что творите! Выбростье все богатства, отриньте удовольствия и молитесь, молитесь, молитесь! Молитесь Единству, Силе, Спасению, Любви и Вере, чтобы они пощадили вас и ваших детей. Он принесёт с собой не огонь, но лёд, и никому не спастись, если не молиться!
Кто-то потешался над чудаком, кому-то его было откровенно жаль, и лишь единицы проникались его словами. Совсем скоро его скинут с помоста, и он забудет дорогу туда, поэтому он должен успеть сказать то, что хочет.
- Едем отсюда, - сказал Фрэй. – Ещё немного, и он приблизит для себя конец света.
Хекс злостно на него посмотрел, однако уже никто не оборачивался на пророка.
И люди, и эльфы до ужаса суеверны, поэтому всегда пытаются объяснить сложные для их понимания события божьим вмешательством. Клай перестал верить в такое, когда понял, что все проблемы, с которыми он сталкивался, решались посредством клинка. Так было куда проще.
Стоял солнечный майский день, и природа уже вовсю начинала расцветать. Это касалось и Геркулада, который был окружён зелёным садом, а его стены были украшены цветами и виноградными лозами. Достаточно красиво, однако непрактично – заметил Клай.
Он задрал голову вверх, пытаясь увидеть голову статуи Сиэнура, однако рассмотрел лишь мутные очертания, не позволяющие распознать черт лица. Обострённое полуэльфье зрение было отнюдь не всемогущим.
Читая книги о прошлом, Клай не мог понять, почему Сиэнур является едва ли не самым великим героем Последней Войны Аламонта. Клай всегда считал, что герои бьются в авангарде, потом и кровью завоёвывая право на свою свободу и тех, кого они любят.
Сиэнур же не был таким. Этот юноша, по сути, умеющий лишь заниматься лишь бортночеством, волею судеб был кровей Хайклума, совершенно случайно выросший и провзрослевший в Лармании. Собирающие ополчение тогдашний король Лармании Фаэдорн и латьенский князь Аддарх вероломно отправили юнца на самоубийственную миссию на север, в обитель своих предков, чтобы он просил тех о помощи.
Надо сказать, со своим заданием Сиэнур хоть и со скрипом, но справился. Но это было даже не половиной дела, потому что войну выиграли другие. Те же самые Аддарх и Фаэдорн, а так же их дети – Амирх, Фрэндогар и Маэгдар. Было ещё много неназванных героев войны, однако все они, сугубо по версии Клая, куда больше заслужили увековечить память о себе в столь грандиозной и великой статуе, как статуя Сиэнура.
С грустью Клай осознал, что его статуя никогда не украсит ворота Эуврима, потому что он, подобно тем героям войны, лишь орудие в руках более великих.
Высокая лестница, украшенная по обеим сторонам бордюрами, вела к воротам Геркулада. Клай и его спутники спешили коней и под неодобрительные взгляды облачённых в зелёное гвардейцев начали подниматься по ней.
Однако у самого порога их встретили:
- Кто вы такие? – спросил их один из двух привратников, высокий и гладко выбритй мужчина.
Клай постарался сделать максимально невинный вид, после чего ответил:
- У нас важное послание для его величества Фрэндогара.
Привратники переглянулись между собой, после чего всё тот же гвардеец сказал:
- Здесь у всех важное послание для короля. Его величество не принимает кого попало.
- Мы не кто попало, - парировал Клай. – Мы гонцы от её величества Элизабет, королевы Карнарии.
Привратник очень неодобрительно осмотрел всех четверых с ног до головы. Максимальную неприязнь он выказал именно Клаю, которому долго и пристально всматривался в глаза.
Слепые Охотники владели даром убеждения, поэтому вряд ли привратник смог бы воспротивиться воле Клая, если бы полуэльф этого захотел. Пара движений глазами, и стражник мог бы забыть, как его зовут. Не все из братьев ордена были настолько сильны в этом деле как Клай, однако, для небольших манипуляций с чужим сознанием их способностей хватило.
Однако Клай поклялся самому себе и взял обещание с братьев, что оно не будут пользоваться этими слегка нечестными способами, если не возникнет крайней необходимости.
- Не похожи вы на карнарцев, - сказал привратник, и его товарищ одобрительно кивнул. – Где королевские знамена? Где королевские цвета? Вы больше похожи на разукрашенных разбойников, чем на доверенных королевских лиц.
После этого он не смог удержать своего смеха. Второй привратник даже не пытался держаться.
Клай ненавидел, когда над ним или его братьями насмехаются. Любое дело, за которое он брался, было предельно серьёзным и шуток не терпело. Он почувствовал, что тот палаш, что достался ему от Лицаира, буквально настаивал на том, чтобы показать невежественному ларманцу, кто здесь хозяин ситуации.
Однако Фрэй, до этого безмолвно стоявший сзади, смог прервать и смех привратников, и смятение Клая, так и не произнеся ни слова. Он протянул старжнику письмо, которое всё это хранил у себя.
Смех привратника мгновенно прекратился.
- Надо же, - сказал он. И вправду королевская печать. Только хотелось бы знать – почему королева не могла послать голубя или сокола и выбрала вас?
- Слишком важное письмо, - ответил Клай. – Птицу могут подбить, или она сама сгинет в дороге. А ждать ей некогда.
Привратник переместился с ноги на ногу, и, обдумав ситуацию, сказал:
- Я передам письмо королю.
Это не входило в планы Клая и его спутников.
- Кроме письма, у нас есть устное сообщение для его величества.
Он импровизировал.
- Я уверен, что много у кого есть. Но мы не можем доверять каждому встречному.
- Вы сами видели гербовую печать Аглун Хед.
- Видел, отрицать не могу, - замялся привратник. – Однако, я не знаю, каким путём вы получили письмо. Вы могли напасть на настоящих гонцов в дороге и лишь прикинуться ими.
- В Карнарии неспокойные времена. Ни для кого не является тайной факт нападения иноземцев на Акру в прошлом году. Многие помнят схватку с ними же в Латьене. Некоторые сведения нельзя предавать бумаге, ибо никто не может дать гарантий, что их не прочитает кто-то ещё. Поэтому, кроме письма, короной отправлены и живые письма.
- Лармания не вмешивается в карнарские дела, - впервые подал голос второй привратник. – Его величество Фрэндогар не раз давал об этом знать. Что может быть в письме? Просьба о помощи? Если я не ошибаюсь, в ней было отказано неоднократно.
- Помолчи, Майгер, - остановил его старший товарищ. – Это и впрямь не мы решаем. Я сообщу о пришествии гостей кому-то из гвардейских лейтенантов. Пусть они решают.
Клаю очень хотелось улыбнуться, но он понимал, что нельзя. Все продолжили наблюдать за его необычайно серьёзным и холодным взглядом.
После этого полуэльфов наконец-то впустили в замок. Веранда Геркулада была выполнена в очень холодных тонах, несмотря на то, что здесь было более чем тепло. Высокие каменные стены были увешаны разноцветными гобеленами, изображающими картины различных битв древности.
Многочисленные белые колонны создавали эффект присутствия кого-то ещё.
Клаю показалось, что кто-то зовёт его. Он не обратил на это никакого внимания.
- Сколько нам придётся ждать? – спросил его Фрэй, усевшись на уютное кресло.
- Столько, сколько придётся, - ответил тот.
Всюду сновали гвардейцы, лязгая доспехами.
Клай почувствовал, как завибрировал его второй палаш.
- Король сможет принять вас, - отвлёк Клая голос какого-то гвардейца.
Полуэльф смущённо покрутил бровями и обернулся в сторону обращавшегося к нему. Этот гвардеец не являлся тем привратником, с котороым Клай общался у входа.
- Отлично, - сказал он и жестом приказал Фрэю подняться.
- Но не сейчас, - разочаровал Клая и его спутников гвардеец. – У его величества очередь. Вас вызовут, когда наступит ваша.
Фрэй, который уже почти встал, недовольно застыл в неестественном положении. По его глазам Клай заметил, что он готов вырезать прямо здесь и сейчас всех тех посетителей, что стоят в очереди перед ними.
Не дожидаясь ответа, гвардеец ушёл.
- Наверное, нелегко быть такими, как они, - проворчал Фрэй и присел. – Всё приходится делать как-то… По честному.
Клай не дослушал своего друга, потому что в его ушах пронёсся звук ветра. Его не могло быть в этом зале, потому что попросту взяться было неоткуда.
- Неспокойно, - сказал Хекс.
- Ты тоже что-то чувствуешь? – спросил его Клай.
Хекс и впрямь был чем-то насторожен. Его беспокойство переняли и Фрэй с Грэем.
Клай снова почувствовал вибрацию палаша. Очень странно, но палаш Лицаира почему-то молчал. Ведь если и ожидать какого-то магического действия от оружия, то явно от этого.
Фрэй положил руку на рукоять клинка, готовясь выхватить его в любой момент.
Четверо гвардейцев, закрывающие проход в основную часть, косо посмотрели на полуэльфа.
Клай жестом попросил друга убрать руку с рукояти.
- Подобное чувство я испытывал как-то давно, когда был ещё юнцом, - сказал братьям Клай. – Чувство тревоги и присутствия. Однако я не помню, что следовало за этим. Словно… Словно кусок памяти вырвали из моей головы.
Фрэй и Грэй в унисон подозрительно посмотрели на Клая. Тот сузил глаза, словно выскивая что-то, и внимательно оглядывался по сторонам.
А стоило смотреть под ноги. Хекс первым сделал это и увидел тонкую полоску белой пыли вдалеке. Столь тонкую и малозаметную, что любой другой прошёл бы мимо и ни на что не обратил внимания. Кто угодно, но не Слепой Охотник с аномально острым зрением.
Слепой Охотник с аномально острым зрением. Какая игра слов.
Клай очень не любил нарушать свои же принципы и правила, однако Кодекс Эуврима поучал порой жертвовать ими во имя высшей цели. Далеко не все войны выигрываются грубой силой или скопом, то же самое касается и других проблем.
«Сделай всё, что можешь, и лишь потом лги. И не важно кому – себе или врагу».
Звук в его ушах усиливался. Клай не мог побывать в головах Фрэя, Хекса или Грэя, однако догадывался, что слышат они то же самое.
- Почему гвардейцы ничего не чувствуют? – спросил Грэй, не поворачивая головы в сторону товарищей.
Клай ему не ответил. Вместо этого он выдохнул и коснулся амулета на своей шее.
Гвардейцы остались не удел. Более того, они далеко не сразу заметили, что из-под их стражи кто-то пропал. Продолжая общаться меж собой и подшучивая друг над другом, они считали, что никто и ничто не способно просочиться сквозь них.
Клай был не из того теста. Он уже был в тёмных коридорах замка, куда не проникал естественный свет, и не сновало ни единой души. И лишь кое-где попадавшиеся настенне факелы не давали сбиться с пути.
Соли было всё больше и больше. Её было так много, что Клаю стало казаться, что свартуры находились здесь далеко не один день. Чего же они ждали?
Клай вытащил наружу оба клинка и приготовился к тому, чтобы отразить любую нагрязшую атаку. Сзади послышались шаги, заставившие его насторожиться и развернуться. Это были Фрэй, Хекс и Грэй, которые не могли не увязаться за ним.
Голос, звавший Клая, становился всё громче и громче. Он словно звучал одновременно и в голове полуэльфа, и отовсюду извне.
Товарищи приблизились, чтобы прикрыть спину своего новоиспеченного лидера. В то же время Фрэй прикрывал спину Хекса, а Грэй прикрывал спину Фрэя. Спину Грэя не прикрывал никто.
Клай словно начал чувствовать запах соли, хотя знал, что она не имеет запаха. Клинок в левой руке начал немного обжигать своего хозяина.
Перед глазами промелькнула тень. Тусклая, как сумеречный воздух, быстрая, как солнечный цвет. Но вся четвёрка её заметила.
Клай ускорил шаг, за ним это повторили и другие.
В тот момент он внезапно оцепенел. Тело перестало слушаться Клая, а разум медленно накрыло темнотой. После этого он не мог вспомнить, что было дальше.
Роль Геррера
Герреру было скучно.