Новиков Николай Михайлович - Начало молитвы: Беседы о внутренней жизни
АВТОРСКАЯ КНИЖНАЯ СЕРИЯ
НОВИКОВ
НИКОЛАИ
НАЧАЛО МОЛИТВЫ
Беседы о внутренней жизни
издательский проект
ПУТЬ УМНОГО ДЕЛАНИЯ: МОСКВА 2015
УДК 248.3 ББК 86.372 Н 73
Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС Р15-505-0295
Новиков Николай Михайлович
Н 73 Начало молитвы: Беседы о внутренней жизни. — М.: Издательский проект «Путь умного делания», 2015. — 656 с.
Рецензент: протоиерей Александр Задорнов, кандидат богословия, проректор по научно-богословской работе МДА
 |
В книге представлен текстовой вариант одноименного аудиодиска, дополненный комментариями автора. Читатель познакомится с основами святоотеческого учения о молитве, начиная с самых азов молитвословия и вплоть до высших степеней умно-сердечного делания. Исследование опирается на фундаментальные положения православной антропологии и аскетики, укорененные в традиции исихазма. Каждая тема раскрывается через цитирование святоотеческих писаний с привлечением широкого круга источников. Исходная аудиозапись цикла бесед доступна на авторском сайте Н.М. Новикова по адресу: www.nnproekt.ru, там же размещены все издания проекта «Путь умного делания».
УДК 248.3
ББК 86.372
ISBN 978-5-9906640-0-5 © Новиков Н.М. Текст, оформление,
проект серии. 2015
«В наше время в сознании значительного числа людей, занимающихся духовными и богословскими предметами, царит некая путаница... Рассуждения, оторванные от практики, и в особенности рассуждения богословские, не подкрепленные духовным опытом, причиняют много вреда Православной Церкви».
«Печальная и даже трагическая реальность нашего времени заключается в том, что многие говорят об обожении человека... не упоминая о пути и методах достижения цели. Это фундаментальная ошибка. Ибо, как и во всех науках, если нет метода, не будет и результатов. Эта истина относится и к православному богословию. Когда богословие не указывает путь и метод, то есть аскетический исихастский метод, оно никогда не сможет привести человека к конечной цели. Такое богословие опасно».
|
|
Митрополит Иерофей (Влахос)
Содержание
НАЧАЛО МОЛИТВЫ
Оружие воина
Путь воина
Истоки традиции
Основа пути
Богословие
Свойства ума
Искусство молитвы
Круговая оборона
В себе и вне себя
Ученики и старцы
Послушание Христу
Учение старцев
Духовный организм
Силы души
Образ Божий
Дар созерцания
Закон и свобода
Смерть духовная
Порча естества
Восстановление
Человек молящийся
Культура мышления
Сотворчество
Начало прелести
Внутренний крест
Отеческий опыт
Проблемы восприятия
Молитвочтение
Источник благодати
Рубикон
Обратная перспектива
Внутрьпребывание
Словесный уровень
Молитва словесная
Молитва умная
Встреча с сердцем
Ум в сердце
Плоды молитвы
Тайна очищения
Молитва живая и мертвая
v 
ЧАСТЬ IV. ПУТЬ ВНУТРЬ
НАЧАЛО МОЛИТВЫ
Беседы о внутренней жизни
От автора
Публикуемый цикл бесед прочитан автором в 2013 году, тогда же была издана запись в формате одноименного аудиодиска1. Ныне читателю предлагается текстовой вариант бесед, дополненный комментариями автора. Наш разговор посвящен самым основам святоотеческого учения о молитве, знакомит с путем духовного восхождения от начального молитвословия к высокому художеству молитвы умно-сердечной, той, что признается святыми отцами молитвой истинной. Взгляд со строгих позиций православной догматики и антропологии, соответственно и аскетики, позволяет нам отчетливо уяснить, в чем уникальность нашей духовной традиции, чем наш молитвенный опыт
|
|
принципиально отличен от опыта инославных христиан, тем более от различных медитативных практик.
В эпиграфе к нашему изданию подчеркивается та мысль, что современная пастырская проповедь, теоретизируя о духовном совершенстве, как правило, однако, «не упоминает о пути и методах достижения цели», «не указывает на аскетический исихастский метод», вследствие чего, конечно, «не будет и результатов». Не будет, поскольку помимо исихастского метода внутреннего делания не обретается иных путей к стяжанию подлинной чистоты сердечной, той, без которой Бога не узрим2.
Ограничиваясь одним только внешним деятельным благочестием, мы уподобляемся окрашенным гробам, очищенным снаружи, но внутри полным всякой нечистоты. Это нам адресовано слово Спасителя: Горе вам, что очищаете внешнее. Это нам заповедано: Очисти прежде внутреннее3. Но
чтобы очистить изнутри наше оскверненное сердце, нужно сначала его раскрыть, нужно проникнуть внутрь и затем уже истреблять нечистоту греховности и страстей. Это и будет деланием внутренним, когда ум наш войдет в растворенное молитвой сердце и, движимый силою благодати, начнет очистительный подвиг умно-сердечного трезвения.
|
|
Таинство сокровенной внутренней жизни — стержневая тема наших бесед, а основная задача проекта — помочь, опираясь на крепкий фундамент теории, постепенно приблизиться к практическому освоению древнейшего, но никогда не устаревающего священного метода исихастов.
Часть I
ДВИЖЕНИЕ МЫСЛИ
Аудиозапись доступна для прослушивания и копирования на нашем авторском сайте. Там же размещены издания книжной серии «Путь умного делания» (1999—2015). Адрес сайта: www.nnproekt.ru
Сведения о проекте «Путь умного делания» помещены в наст. изд. на с. 647.
В постраничных ссылках литературные источники указаны в сокращенном виде, полные сведения об изданиях приводятся в Библиографии. См. с. 638.
Ср.: Мф. 5, 8.
Ср.: Мф. 23, 25-27.
Оружие воина
Творчество
В качестве небольшого вступления надо сказать, что у читателей нашей книжной серии «Путь умного делания» появляется немало вопросов, вопросов интересных. У многих возникает желание глубже вникнуть в святоотеческое учение о молитве. С позиций этого учения мы и постараемся обобщить наиболее важные из вопросов, попробуем найти ответы на них и обсудим самые основы теории и практики внутреннего делания.
Наш разговор рассчитан на то, чтобы дать пищу к размышлению и материал для внутренней работы самым разным людям — и начинающим искателям молитвенной жизни, в ком интерес к ней только пробуждается, и тем, кто уже имеет некоторый опыт, кому в поиске истинно православной духовности уже раскрылись смысл и значение умного делания.
Характерно, что в наше время, как показывает жизнь, внимание мирян к теме внутреннего подвига не уступает интересу монашествующих. Но ведь на самом деле так и должно быть. Такое положение вещей закономерно, поскольку в основе внутреннего, умного, делания лежат общие для всех христиан евангельские принципы, на которых зиждется православная аскеза. Принципы внесо-словные и надвременные. По этим причинам и разговор наш в равной мере адресуется всем.
Наша задача — рассмотреть основы отеческого учения и разобраться в ключевых положениях. Что же касается молитвенной практики, то она может принимать различные формы, в зависимости от частных обстоятельств и условий, сообразно с жизнью, или иноческой, или семейной, в зависимости от пребывания в местах пустынных или многолюдных, в атмосфере природной тишины или напряженного городского ритма. Ясно, что внутренняя работа везде имеет свои особенности. В миру, в монастыре, в скиту — везде потребуются свои подходы, свои методы. А потому потребуется зрелое рассуждение, совет с духовником и с имеющими опыт собратьями.
Речь у нас пойдет о возрастании в молитве, о том, как оживить, как стимулировать духовный рост. Мы будем говорить о существе молитвы, о ее таинственной природе. Но кроме этого нам надо знать, какие конкретно формы может она принимать, какие существуют виды молитвы. Ведь различные молитвенные состояния имеют свои признаки и в них надо уметь разбираться. А также знать методы, которые подготавливают к достижению таких состояний. Но прежде всего нужно иметь представление об основах. Тогда каждый сумеет действовать творчески, исходя из условий, в которые он поставлен, действовать с учетом своих личных способностей и особенностей. Человек тогда сможет выстраивать свою тактику во внутренней работе.
* * *
Молитва — это чистое творчество. Но всякое истинное творчество — это не стихийное самовыражение, не анархия. Это свобода. Но свобода, обусловленная определенными законами и канонами. Вот их-то и нужно знать. Потому что истинное творчество всегда канонично.
Сам путь ко спасению души, покаянный путь, уготован нам как творческое задание. Мы призваны через личный подвиг к творческому созиданию в себе новой твари. Так, чтобы мое персональное бытие стало реальным воплощением Божественных заповедей. Так, чтобы обо мне вещало новозаветное слово: Кто во Христе, тот новая тварь1. И хотя путь к единению со Христом для всех один — Аз есмъ путь2, — но образ личного подвига строго индивидуален, он у каждого свой, особый.
Этим и обусловлен творческий характер духовного восхождения к спасению и к совершенству. И творчество это необычайное, синергийное3. Это взаимодействие твари со своим Творцом. В этом сверхъестественном сотрудничестве со стороны человека требуется чуткая духовная интуиция, чтобы найти свою личную тропу, выводящую на магистральный путь, тот единственный, о котором Господь говорит: Аз есмъ путь и истина и живот1.
Творчество может состояться в том случае, если человек не равнодушен, когда он самозабвенно вкладывается душой в то, что созидает. Без этого любые усилия способны произвести только мертвую форму. Творческий процесс не бывает, не может быть формальным. Это было бы прямым отрицанием творчества. Те же принципы и в молитвенном делании. Когда мы осознаем, что подлинная молитва зарождается как плод синергийного творчества, тогда понимаем, что движущей силой нашего подвига будет живое обращение к Богу, обращение не словом и даже не мыслью, но всем составом нашей души: мыслью, чувством, волей и телом.
Понятно, что такая искусная молитва требует от человека известного мастерства. А значит, владения определенной техникой. Упоминание о технике в связи с молитвой не должно нас смущать. Не бывает творчества без технического мастерства. Не осуществима никакая творческая деятельность без уверенного владения техническими приемами.
Конечно, молитва — это особо возвышенный вид творчества. Но она не может быть исключением. Ее техническое вооружение — это приемы психофизического метода, так называемые художественные приемы. Искусство состоит в том, чтобы сбалансировать два начала, о которых мы говорим: живое обращение к Богу и мастерство владения своим организмом.
Понятно и то, что такой молитве придется учиться. Она не появляется откуда-то сама собой. Здесь недоста- 4 точно молиться в простоте. Искусством нужно овладеть. Как сказано великим учителем молитвы: «Приносить умом в сердце Богу таинственную жертву молитвы, — поскольку это духовное художество, — без научения невозможно»5.
Не нуждаются в обучении только редкие избранники, «получившие благодатную молитву, по особенному смотрению Божию, скоро и не общим путем»6. У таких, предузнанных Господом, по мановению Духа Святого раскрываются сердечные недра и одуховленная молитва овладевает их существом. Дарование дается им вне всяких приемов и методов, подается чудесным образом. Такие подвижники бывают призваны к особому служению, сокрыты Богом и неизвестны миру. Иные из них, напротив, поставляются на служение людям, посылаются к нам как старцы, наставники, учителя.
Главная задача наших бесед сводится к тому, чтобы указать на некоторые ключевые положения Церковного Предания и святоотеческого учения, которые могут послужить руководством ддя творческой духовной работы. Если человек сумеет практически воспользоваться этими указаниями, то с помощью традиционных методов внутреннего делания сможет достичь обновленного состояния сознания — деятельной умно-сердечной молитвы.
Когда человек возрастает до этой степени, до сердечной молитвы, то он вступает на новый уровень бытия. Перед ним открывается область иных, более высоких творческих возможностей. Вследствие соединения ума с сердцем человек отчасти освобождается от плена самости. Благодаря этому он выходит на простор духовного делания.
Это означает, что любая работа, не только над живописным, музыкальным или литературным образом, но самая обыденная трудовая деятельность обретает новое качество, духовно обогащается, поскольку в сердечной молитве обретается новый творческий потенциал, питаемый благодатью Святого Духа. И тогда вся жизнь человека становится поприщем для одухотворенной творческой работы.
Молитва деятельная
Итак, первая тема нашей первой беседы: вооружение воина Христова. Безоружный не воин. Но не всякая молитва — оружие. Чем можно бить врага на поражение, в этом нам предстоит разобраться.
Надо сразу же пояснить, что мы будем обсуждать молитву деятельную. Такое определение дается в аскетике самой начальной степени умно-сердечной молитвы. Приходят к ней далеко не все и не так скоро. Каждый начинает с самого обычного молитвословия и, когда преуспевает, то восходит на первую ступень, овладевает так называемой словесной молитвой. Если духовное развитие в этом направлении продолжается, то показателем его станет постепенный переход к молитве умной, а затем к сердечной, или, что то же самое, к умно-сердечной.
Все эти виды молитвы именуются деятельными. Деятельная, или, как иногда говорится, делателъная или же трудовая, молитва принципиально отлична от молитвы благодатной, которая бывает доступна на более высоких уровнях духовной жизни. После того как обретена молитва умно-сердечная деятельная, уже с ее помощью достигается особое состояние бесстрастия — начального бесстрастия. И тогда человеку может быть дарована Богом благодатная умно-сердечная молитва, называемая созерцательной. После чего открывается путь к стяжанию совершенного бесстрастия. Это уже высокие степени духовной жизни, достигаемые не так часто и доступные лишь незаурядным подвижникам7.
Предметом нашего интереса и нашего разговора будет прежде всего молитва умно-сердечная деятельная, та, что теоретически доступна для всякого христианина. О самом термине деятельная надо сказать, что он происходит от названия того периода духовной жизни, в котором все мы находимся. До тех пор пока мы не обретем бесстрастного состояния души, состояния начального бесстрастия, пока не обновим нашу ветхую природу и не перейдем из нижеестественного состояния бытия в естественное, до тех пор будет длиться деятельный период, в течение которого и молитва может иметь только деятельную форму. Это означает прежде всего, что она совершается при значительном усилии самого человека, которому Господь неприметно помогает.
Иначе обстоит дело с молитвой благодатной. Там уже не человеческие усилия имеют решающее значение. Там Сам Дух Святой молится в человеке, не отходя, не покидая его сердца. Тот, кто одолевает деятельный период и входит во второй период духовной жизни, период благодатный, или созерцательный, тот способен силой Святого Духа созерцать мир неземной, духовный. Способен в Духе Святом вступать в живое общение с Богом. А через это все более освящаться и приближаться к Богу. Это и есть цель, к которой ведет путь умного делания. А наша задача-минимум стяжать молитву умно-сердечную деятельную.
Ради практического решения этой задачи мы и начинаем наш разговор, начало которому полагает данный цикл бесед. Постепенно, уже в следующем цикле, предполагается подойти к обсуждению конкретных отеческих приемов и методов, позволяющих выйти на те рубежи, где обычная словесная молитва преобразуется силой Божественной благодати в умную и в сердечную. Преобразуется, конечно, при том условии, что человек держится правильного пути и что ему удалось миновать те западни и ловушки, о которых нам еще предстоит говорить.
Молитва деятельная, как было сказано, принципиально отлична от благодатной. И это необходимо ясно осознавать. Если благодатное созерцание даруется Богом тем, кто уже в основном победил свои страсти, то деятельный вид сердечной молитвы доступен для всех, кто к тому правильно подготовлен.
Последняя оговорка не мелочь. О правильном делании сказано: «многие трудятся, многие страдают, многие подвизаются, но увенчаны будут только подвизающиеся законно»11. То есть в традиции аскетических принципов, освященных авторитетом святых.
И что особенно важно, деятельная умно-сердечная молитва доступна для всех, а значит, и для человека, еще не очищенного от страстей. Всем нам, несмотря на все наши немощи, на нашу греховную страстность, можно приобщаться к этому виду молитвы. Более того, она даже необходима, как раз для того, чтобы преобразить наше ветхое естество8 9.
Главное достоинство деятельной умно-сердечной молитвы в том и состоит, что она есть основное орудие очищения внутреннего человека. Она «есть духовное художество, которое... совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел»10. С ее помощью можно в совершенстве очистить ум, сердце, всю нашу душу и выйти из страстного состояния.
Совершенство, конечно, здесь относительное. Исходим из нашего наличного нижеестественного состояния и под совершенством разумеем здесь так называемое начальное бесстрастие. Совершенное же совершенство, то есть полное очищение от страстных начал, вершится тай-нодействием Духа Святого в душах тех исключительных подвижников, которые сподобились войти во второй, созерцательный, а затем и в третий период духовной жизни, в период обожения человека.
А вот ддя возрастания в такую меру человек деятельного периода более всего и нуждается в сердечной молитве. Именно при ее содействии сила Божия самым действенным образом исцеляет душу. И, наконец, именно она и приводит к стяжанию молитвы благодатной, к обретению созерцательного дара, ко вхождению во второй период духовной жизни.
Воинское призвание
Итак, мы начинаем с вооружения, которым предстоит обзавестись воину: Облекитесь во всеоружие Божие11, ноли: апостол. Почему наш разговор сразу принимает такую военизированную окраску? Почему такой крен в сторону воинственности, когда, как принято считать, нет никого миролюбивее христиан? Кому еще заповеданы прежде всего кротость и смирение? Чей еще Бог велит: не противитися злу и любите враги ваша?12
Ясность в этих вопросах появляется, когда заповеди рассматривают в контексте всего вероучения. И начинать надо с самого начала, с заповеданного в раю. Сразу после грехопадения Господь Бог придает всей жизни человеческой характер военного служения. Он предопределяет наш земной путь как подвиг воинской брани и заповедует нам вражду. Вражду положу между диаво-лом и человеком, — определяет Бог в третьей главе Книги Бытия. Вражду между семенем змия и семенем жены13.
Святые отцы обращают наше внимание на это изначальное призвание человека. По слову свт. Игнатия Кавказского: «Бог положил вражду между... человеками, которые, естественно, [и есть] семя жены, и демонами, которые — семя и чада сатаны». И потому «мы должны вести непрестанную войну... находясь в таком опасном положении, находясь постоянно» под угрозой «нашего злейшего врага и убийцы»14.
Приняв крещение, говорит свт. Василий Великий, «ты понесешь за это ответственность как воин Христов, как подвижник благочестия, как имеющий жительство на небесах»15. Святитель призывает нас: «Воин Христов, стань независим, отрешившись от всех забот мира... Оружия бо воинства нашего не плотская...16 Низлагай восстание невидимых врагов, воюй с началами и власть-ми17». А для этого «воюй с нечестивым лукавым помыслом»18.
Как воевать с ним, с помыслом, каким конкретно оружием, нам тоже точно указано. Например, в кондаке прп. Зосиме Соловецкому: «Непрестанный молитвы, яко копие в руце, имый, крепко ссекл еси бесовская ополчения»19.
Стать добрым воином Иисуса Христа призывает апостол, он велит облечься во всеоружие Божие. Поясняя, что без этого особого оружия, без непрестанной молитвы, движимой Духом Святым, невозможно противостать козням диавольским. И наставляет духовных чад: Преподаю тебе, сын мой Тимофей... такое завещание, чтобы ты воинствовал... как добрый воин... Итак, переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. И добавляет аскетическое поучение: Никакой воин не связывает себя делами житейскими20.
Вражду положил Господь между диаволом и человеком, человеком, побежденным в первом же поединке со змием. Вот откуда начинает зарождаться дух воина, от самого начала человеческого бытия. Вот откуда звучит изначальный воинский призыв — из рая, от павших в том первом бою наших прародителей. Которые потому и пали, что не встретили врага во всеоружии.
Начальная чистота
Но чтобы, облекшись во всеоружие и встав на тропу духовной войны, победить в ней, необходима начальная военная подготовка. А для этого нам нужно прежде всего знать, как собрать себя. Надо понять, что такое: войти внутрь себя. Только после этого, после вхождения во внутренняя своя21, может реально начаться внутренняя жизнь человека. И уже только на этой основе зарождается жизнь духовная. Но никак иначе. Очевидно и то, что, не начав жизнь духовную, невозможно и иомьттттлять о начале реальной духовной брани.
Итак, зачатие духовной жизни христианина возможно только в пределах уже обустроенной жизни внутренней. Но не прежде. Человек не растение. Плод зачинается только внутри. Никогда снаружи. Первое дело, говорит свт. Феофан Затворник, «в производстве покаяния — есть войти в себя»22.
Какова же действительность? На деле далеко не все из тех, кто провел годы в монастыре, даже из тех, кто принял постриг, приступают к внутренней жизни. Не всякий инок задумывается над тем, что значит войти в себя. Тем более те, кто подвизается среди мира. Множество добропорядочных воцерковленных христиан полностью остаются во власти жизни чисто внешней23.
А что из себя представляет такой человек, не собравшийся, не вошедший в себя? Его состояние довольно точно передают выражения, которыми пользуются в быту. Например, говорится: «он еще не пришел в себя», то есть как бы без сознания остается. Или, как говорят: «человек находится не в себе», то есть он не вполне нормален. Вот именно, это и есть наше обычное состояние, когда мы находимся вне себя, живем жизнью внешней.
Это и есть ненормальное, бессознательное существование человека, не вполне осознавшего себя носителем образа Божия. Оно и называется в аскетике нижеестест-венным, или противоестественным.
Можно вспомнить притчу о блудном сыне, который духовно погибал и погиб бы, если бы не пришел в себя, как буквально и говорит Писание: в себе же пришед, рече...
Что же он рече? Аз гладом гиблю, то есть умираю от голода21. От голода духовного. Этот голод есть результат того, что заблудший, отиде на страну далече, то есть выйдя из себя, утратил связь со своим Отцом. А в таком состоянии, когда человек находится вне богообщения, духовная жизнь отмирает. Как и говорит об этом Сам Отец: сын мой сей мертв бе2%.
Многие из читавших при. Исаака Сирина не потрудились задуматься над тем, что означают его слова: «еже со-брати себе во едино место»24 25 26. Многие, даже из иноков, недооценивают, недопонимают тот факт, что, пока человек пребывает вне себя, а не внутри, нет никакой возможности для зачатия в душе жизни духовной27.
А это значит, что нет возможности у человека стяжать умно-сердечную молитву. А это несчастье. Несчастье, потому что к сердечной молитве, по евангельскому идеалу, призван каждый христианин. Не одни исихасты, не только схимники, отшельники и скитяне, но каждый христианин. Хотя очень многим хотелось бы думать иначе.
Но Евангелие учит, что спасение наше заключается в единении с Господом. А оно достижимо при условии обновления нашего ветхого естества, что, в свою очередь, невозможно без очищения сердца от греховных страстей. Каково значение этой чистоты для нашего спасения, видим в Новом Завете: Спасенные... будут ходить во свете в Небесном Иерусалиме, но не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи28.
Надо ли пояснять, что от нечистоты, мерзости и лжи нашего сердца нет иных путей избавления, помимо внутреннего подвига, что для внутреннего очищения нам недостаточно внешних добродетелей. Недостаточно даже участия в Таинствах Церкви. Сами Таинства не в силах помочь, когда нам недостает чистоты. Дары благодати не удержать в оскверненном сосуде.
Так и говорит о причащении Святых Тайн при. Симеон Новый Богослов: «Имиже оживляется и обожается всяк ядый же и пияй чистым сердцем»29. О чистоте сердечной здесь сказано как о необходимом условии для оживления нашего духа и обожения нашего естества благодатью Евхаристии.
Здесь мы, конечно, ведем речь не о чистоте совершенных, достигших бесстрастного состояния, а о чистоте начальной, той, что необходима всякому христианину, приступающему ко Святой Чаше. Дабы сердце наше могло «оживляться и обоживаться» по мере его очищения постоянным умно-сердечным трезвением и покаянием.
Такое учение о внутренней чистоте — это учение библейское: Всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота30. И это учение Самого Спасителя. Одно только внешнее делание уподобляет нас гробом повапленым, которые внутри полны всякия нечистоты. Горе вам, — говорит Спаситель, — когда очищаете внешнее... Очисти прежде внутреннее! От сердца бо исходят помышления злая, и сия суть сквернящая человека31.
Горе нам. Потому что, оставаясь окрашенными гробами с неочищенным сердцем, которое далече отстоит от Христа32, мы лишаемся той благой части, то есть блаженной участи, которую избрала Мария Вифанская. Той части, которая, как сказано, не отнимется у нее. То есть останется с ней в жизни вечной. Как и при. Исаак Сирин говорит о чистоте сердца: «коль скоро достигнем ее, не отнимется уже у нас чистота»33 34.
Так что благая часть Марии — это блаженная участь в вечности: Мариа же благую часть избра, яже не отимется от нея. И это единственное, что требуется: Иисус рече ей:...едино же есть на потребуй.
Иначе обстоит дело с участью Марфы. Служение Марфы — это символ внешнего подвига. И служение это преходяще, оно имеет временное значение. Это только подготовка к внутренней жизни. В отличие от благой части Марии, то есть благодатного подвига, часть Марфы — это деятельный подвиг. И он отнимется у нее. В том смысле, что завершится, как только земная трапеза подойдет к концу. Деяния внешние не имеют продления в вечности.
Часть Марфы не названа благой, и часть эта отъемле-ма. Все это потому, что внешний деятельный подвиг сам по себе недостаточен, чтобы приуготовить душу к вечной и блаженной участи. Недостаточен, если не оплодотворится подвигом внутренним35.
Спастись означает очистить сердце от страстей, проделать внутреннюю работу. А сердцевину этого внутреннего подвига составляет умное делание молитвы сердечной. Этому учит нас Новый Завет, это подробно объясняют святые отцы, в частности в Добротолюбии. Например, при. Симеон Новый Богослов.
Поскольку, пишет он, помышления злая, которые сквернят человека, исходят от сердца36, то там, в сердце, и подобает хранить внимание ума. Кто этого не делает, тот «не может стать чист сердцем, чтобы сподобиться зреть Бога... не может быть нищ духом, не может ни плакать, ни быть кротким, ни алкать, ни жаждать правды, не станет милостивым или миротворцем, не может перенести гонение за правду. И нет возможности стяжать добродетели иным путем, кроме сего [умно-сердечного] внимания»37.
Беседа 2
2 Кор. 5, 17; Тал. 6, 15.
Ин. 14, 6.
Синергйя (греч.) — содействие, помощь, сотрудничество, совместная деятельность. В греческом переводе Нового Завета этот термин употребляется для обозначения тесного, неразрывного взаимодействия Божественных и человеческих сил. В святоотеческих писаниях обозначает совместную деятельность Святого Духа и самого человека в совершении его спасения, взаимное проявление Божественной благодати и человеческих усилий, человеческой свободы. Это взаимодействие воли Бога и человека, по речению Св. Писания; Мы соработники у Бога (1 Кор. 3, 9).
Ин. 14, 6.
Паисий Величковский, схиархим. Об умной, или внутренней, молитве. М., 1902. Гл. 3. С. 36.
Игнатий (Брянчанинов), сет. Аскетические опыты. М., 1996. Т. 1. С. 283.
Очищение от страстей — процесс сложный и длительный, имеющий свои закономерности и этапы. Соответственно, бесстрастие не есть некое статичное состояние, но, как учит аскетика, имеет четыре уровня, которые именуются бесстрастием начальным, полным, совершенным и абсолютным. Начальное бесстрастие знаменует собой завершение деятельного периода духовной жизни и вступление в период созерцательный. Полное бесстрастие обретается в процессе созерцательной жизни. Совершенное бесстрастие есть плод, стяжаемый в период прижизненного обожения человека. Абсолютное бесстрастие не достижимо в пределах земной жизни, оно даруется в вечности после перехода в загробный мир душам, обоженным в земном подвиге.
Игнатий (Брянчанинов), сет. Полное собр. писем. М., 2011. Т. 3. С. 540.
«Доступна для всех», — сказано об умно-сердечной молитве, но, как уточнялось выше, «для всех, кто к тому правильно подготовлен». Подготовкой же для начинающих как раз и станут упражнения по переходу от словесной молитвы к умной, в частности выработка навыка по удержанию ума в области груди. Суть подготовки в активизации процесса отделения ума от рассудка, на что могут потребоваться годы. «Да не пожелаем не вовремя высоких жительств», — обращается прп. Исаак Сирин к тем, кто легкомысленно намеревается приступать к умному деланию, минуя указанную подготовку. В том же смысле следует понимать слова свт. Игнатия Кавказского: «Священное трезвение и умная молитва — делания, приличные преуспевшим», но «неприступные для новоначальных» и служащие им Скорее «причиной прелести». Полное жизнеописание свт. Игнатия Кавказского. С. 128.
Исихий Иерусалимский, прп. Слово о трезвении и молитве. Гл. 1 // Добро-толюбие. ТСЛ, 1992. Т. 2.
Еф. 6, 11.
См.: Мф. 11, 29; 5, 39, 44.
Ср.: Быт. 3, 15.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово о смерти. М., 2008. С. 279.
Василий Великий, свт. // Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. Н.Новгород, 2011. С. 538.
2 Кор. 10, 4.
Ср.: Еф. 6, 12.
Василий Великий, свт. Творения. М., 2009. Т. 2. С. 123.
Кондак прп. Зосиме Соловецкому, гл. 8. // Полный тропарион. ТСЛ, 2008. С. 407. 17/30.04.
См.: Еф. 6, 11; 1 Тим. 1, 18; 2 Тим. 2, 3-4.
Ср.: Пс. 102, 1.
Феофан Затворник, свт. Что есть духовная жизнь... М., 1996. С. 172.
Прп. Филофей Синайский: «Редко очень можно найти безмолвствующих умом. Это есть принадлежность только тех, которые все средства употребляют к тому, чтоб привлечь к себе Божественную благодать». Филофей Синайский, при. // Добротолюбие. ТСЛ, Т. 3. С. 404.
Ср.: Лк. 15, 17.
Лк. 15, 13,24.
Исаак Сирин, при. Слова духовно-подвижничесюя (на слав. яз.). 1854. Сл. 75. С. 414.
Этого не скажешь об иноках греческих монастырей на Афоне, где сегодня во многих местах возрождается и во многих отношениях сохраняется представление об истинной исихастской традиции. Здесь мы найдем как понимание главной цели монастырской жизни — ввести человека в молитву и помочь удержать ее круглосуточно, — так и понимание главной задачи — создать условия для достижения этой цели. Нынешнее духовное возрождение в значительной мере инициировано личным подвигом трех выдающихся старцев современности: при. Паисия Святогорца, Иосифа Исихаста и Софро-ния Эссекского.
Откр. 21, 24, 27.
Симеон Новый Богослов, при. Молитва ко причащению 7-я // Канонник, или полный Молитвослов. М., 1994.
Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни (Притч. 4, 23).
Мф. 23, 25-27; 15, 19-20.
Мф. 15, 8.
Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. Сл. 51. https://pagez.ru
См.: Лк. 10, 41-42.
Обратим, кстати, внимание на то, что Марфа жалуется на сестру: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?скажи ей, чтобы помогла мне (Лк. 10, 40). Это закономерно — она не понимает делания Марии, не может оценить смысл внутреннего подвига, ей кажется, что та бездельничает. Закономерно, ибо душевный духовного не разумеет: Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно (1 Кор. 2, 14).
Ср.: Мф. 15, 19-20.
Симеон Новый Богослов, прп. О трех образах внимания и молитвы // Доб-ротолюбие. Т. 5. https://azbyka.ru/otechnik/7Dobrotoljubie
Путь воина
Безмолвное житие
Облекитесь во всеоружие Божие1, — призывает христианина Новый Завет. Всеоружие... А почему не просто оружие? Свт. Игнатий Кавказский на этот вопрос отвечает: просто оружия нам недостаточно, поскольку под этим разумелся бы только внешний подвиг. Между тем «недостаточен один пост, недостаточна одна молитва, недостаточна одна милостыня, недостаточно одно целомудрие!».
Если же внешний подвиг неразделен с подвигом внутренним, а именно с трезвением умно-сердечным, вот тогда оснащаемся всеоружем, оружием достаточным. Сего ради, — пишет апостол Павел, — приимите вся оружия Божия, да возможете противитися в день лют2. Тогда, говорит свт. Игнатий, «возможно устоять против врага» в «день лютый диавольского искушения и нападения, которым подвергаются мужественные воины Христовы». Ради этого «во всеоружие Божие [и] облекались святые Божии». Именем Господа Иисуса Христа, «этим мечом духовным они поражали и сокрушали вращаю-
!Еф. 6, 11.
2 Еф. 6, 13.
щееся огненное оружие врага... В строжайшем бодрствовании и трезвении угодники Божии внимали уму и сердцу. Озаряемые Божественной благодатью, уже издали они ощущали приближавшихся к ним мысленных татей и убийц»1.
Так научает святитель под всеоружием разуметь именно умное делание. Так и другие отцы понимают вооруженность сердечным трезвением. Воин Христов, говорит при. Макарий Египетский, «получивший тайно в тайном подвиге помощь от Господа», побеждает «тайные страсти, невидимые сети», ведет «сокровенную войну, внутреннюю брань. Находясь посреди этой брани и непрестанно молясь Богу, он приемлет с неба духовные оружия, которые описал блаженный апостол... препоясавшись ими, он может противостать тайным козням вражеским»2.
Брань внутренняя требует от нас вооружаться не только против внешнего врага, диавола, но и против самих себя. Против ветхого своего человека, против порабощенного греховными страстями естества. При. Никодим Святогорец, призывая к умно-сердечному трезвению, пишет: «Берегись самого себя, как злейшего врага... Потому держи всегда наготове оружие против себя самого»3.
Итак, по евангельскому учению Христа, настоящая война человека со злом ведется не где-либо, а в цитадели зла4, в собственном сердце. Поэтому сердечная молитва и есть главное оружие христианина в его брани за исполне-
ние высших заповедей: очищения сердца и стяжания любви духовной, обоживающей наше естество.