со стороны поляков. После поражения тушинских и польских от-
рядов под Троицким монастырем «было в Тушине у вора смяте-
нье, и все поляки вкупе начали сечь русских изменников, кои были
в Тушине» [6, с. 205]. Сам Тушинский вор оказался пленником по-
ляков. Польские «советники» в глаза называли его мошенником
и лгуном, угрожали побоями. Ему пришлось спасаться бегством
от своих «помощников».
Основная масса русских людей воспринимала самозванцев
оборотнями, а самозванство расценивала как сатанинское явле-
ние, ибо самозванцы действовали с помощью лжи, переступали
через принцип «быть, а не казаться». Отказываясь от имени, полу-
ченного при крещении, они «губили душу». Иван Тимофеев назы-
вал их «антихристами во плоти, самих себя принесших в жертву
бесам» [7, с. 255].
Духовным вдохновителем сопротивления интервентам стал
патриарх Гермоген, который, как рассказывалось в Степенной кни-
ге, «видя людей божиих в России мятущихся и близких к погибе-
ли, поучал их: “Что за смятение бесполезное обуяло вас? Зачем
вверяете вы души свои поганым полякам? Что общего имеете вы
со злохищными волками? Вы кротки во Христе, те дерзки, как са-
тана. Ведь издавна православная наша вера ненавидима инопле-
менными странами; почему же вы хотите примириться с пришель-
цами этими?”» [8, с. 329].
Пример самоотверженности в борьбе с интервентами показа-
ли защитники Троице-Сергиевой лавры, в течение 16 месяцев вы-
держивавшие осаду со стороны поляков и тушинских отрядов. Ге-
роическая оборона Троицы стала одним из ключевых событий Смут-
ного времени. Лавра была духовно-административным центром
русского православия и вошла в сознание русских людей как важ-
нейший национально-религиозный символ, как «обитель благочес-
тия, сияющая для всей России яко солнце или яко луна посреди
звезд» [6, с. 131]. Взятие лавры «сонмищем сатанинским» подорва-
144ло бы духовные силы русского народа, нанесло бы ему большой
моральный урон. Это понимали и поляки, говорившие, что лавру
надо обязательно покорить в назидание всем русским, а «аще не об-
ратится, то рассыпать ее прахом» [Там же, с. 131].
Под монастырские стены пришли со своими отрядами гетман
Ян Петр Сапега и Ян Лисовский. К началу осады Троицы у Сапеги
и Лисовского насчитывалось примерно 15 тыс. человек, в то время
как число защитников монастыря не превышало 2,5 тыс. Несмотря
на «великую тесноту и напасти в обители», священники, воеводы
и все, кто находился в лавре, «целовали крест, что седети в осаде
без измены, и оттоле бысть во граде братолюбство великое, и все
с усердием ратовахуся со враги» [Там же, с. 134]. Сапега и Лисов-
ский пытались покорить лавру «прельщением», послав туда гра-
моту со словами: «Помилуйте себя сами, покоритесь государю на-
шему и вашему, и будет милость и ласка к вам государя царя Дмит-
рия, каковой ни один из вас у царя Василия Шуйского не был
пожалован. <...> Если же не покоритесь милости нашей и ласке
и не сдадите нам града, а даст Бог возьмем его, то ни один из вас
милости от нас не узрит, но все умрут зле» [Там же, с. 135–136].
Защитники лавры отвергли «прельщение вражье»: «Какая
польза человеку возлюбить тьму паче света и променять ложь
на истину и честь на бесчестие, а свободу на горькую работу? Как
же нам оставить вечную святую истинную православную веру и по-
кориться еретическим законам, проклятым вселенскими патриар-
хами? Какое нам приобретение и почесть, если оставим своего пра-
вославного государя и покоримся лжецу, врагу и вору и вам, ино-
верные латиняне? <...> Ложною ласкою, тщетною лестью, суетным
богатством прельстить нас хотите, но и богатства всего мира не
хотим против своего крестного целования» [Там же, с. 137]. Защит-
ники Троицы переживали голод, холод, нехватку всего самого не-
обходимого, «и аще бы кто и каменно сердце имел, и тот, видя сия
тесноты и напасти, восплакался...» [Там же]. Монахи, стрельцы,
дворяне и крестьяне «пили смертную чашу за святую православ-
ную веру», сражаясь против «сынов беззаконных», спасая себя и
Россию от «латынского порабощения». Потери среди «троицких
людей» были велики, но они не сломили их боевой дух. Отважно
145бились с врагами монахи и крестьяне из окрестных сел: «И нерат-
ные охрабришася, никогда же обычай ратных не видевши, и убо
исполинскою крепостью препояшася» [Там же, с. 153].
Осада Троицы была снята отрядом молодого полководца Ми-
хаила Скопина-Шуйского, который привел из Новгородской земли
3 тыс. ратников. Скопин-Шуйский разбил тушинцев и в марте
1610 года вступил в Москву.
Пример Троице-Сергиевой лавры вдохновлял русских на осво-
бодительную борьбу. Еще одним образцом героизма явилась оборо-
на Смоленска. Его защитники во главе с Михаилом Шеиным долго
отбивали натиск польского войска, руководимого королем Сигиз-
мундом. В «Новой повести о преславном Российском царстве»,
написанной в 1611 году, говорилось: «Поревнуем и подивимся ве-
ликому нашему граду Смоленску, тому, как в нем наши братья, пра-
вославные христиане, в осаде сидят и великую скорбь и тесноту
терпят, но стоят крепко за православную веру, и за святые церкви,
и за свои души, и за всех за нас, а супостату и врагу, королю, не по-
корятся и не сдадутся» [9, с. 24].
Разгром тушинцев отрядами Скопина-Шуйского дал стране про-
блеск надежды. Но вскоре Скопина-Шуйского предательски отрави-
ли его завистники. После этого страну захлестнул разгул анархии.
Василий Шуйский боярами-изменниками был насильно пострижен
в монахи, а позднее поляки увезли его в плен. Роль московского
правительства взяли на себя выдвиженцы нескольких боярских
кланов. В августе 1610 года они организовали в Кремле присягу
польскому королевичу Владиславу. Патриарх Гермоген «укрепляше
их, чтоб отнюдь без крещения на царство его не сажали» [10, с. 101].
Однако польский король Сигизмунд не позволил сыну креститься
по православному обряду. Он не собирался идти на уступки право-
славию, а жаждал подавить «схизму» и навязать русским като-
лицизм.
Присягнув королевичу, а затем впустив в Москву польский гар-
низон, бояре дали полякам удобный повод для прямой интервен-
ции против России. Поляки повели себя здесь как хозяева положе-
ния: «Все державство Московское начаша правити и везде своя вое-
воды и судей начаша поставляти. <...> Гетман Желковский с поляки
146начал казну царскую грабить: ово себе, ово королю под Смоленск
посылая. По всей же Русской земле стали имати дани великия и
оброки, оружием препоясуются и повсюду ратным обычаем наси-
луют. <...> И кто ту беду изглаголет, каковы быша правежи пра-
вославным христианам?» [6, с. 210].
19 марта 1911 года интервенты устроили в русской столице
кровавую резню: «Поляцы же, неистово дыхая на пролитие крови
и на восхищение великого сокровища, на великий царствующий
град Москву нападают, и пламень великий возжигают, и елико лю-
дей обретают, и тако мечом погубляют, богатство грабят, всех смер-
ти предают и разсуждения возраста не имеют» [11, с. 136].
Палицын, описывая разорение интервентами Москвы, особо
подчеркнул их религиозную нетерпимость: «Начаша сечь поляки
в царствующем граде Москве православных христиан, и многое
множество побиша православных... Церкви же и монастыри и вся-
кую святыню осквернили и попрали» [6, с. 213]. По словам Авраа-
мия, «многия бесчестия принял от изменников и от поляков патри-
арх Ермоген» [Там же, с. 210], который стал рассылать в разные
города грамоты с призывом к народу «идти к Москве на литовских
людей» [Там же, с. 211]. Этот призыв нашел живой отклик среди
русского населения, принимавшего на сходах постановления «не-
ослабно стоять за православную веру и за Московское государство,
королю польскому креста не целовать и не служить ему, Москов-
ское государство от польских и литовских людей очищать» [6, с. 212].
Бояре-изменники требовали от Гермогена написать русским опол-
ченцам, «чтоб не ходили на Москву. Он же, великий государь-
исповедник, рече им: да будут те благословенны, которые идут
на очищение Московского государства, а вы, окаянные изменники,
будете прокляты. И оттоле начаша его морить гладом и умориша
его гладной смертью» [10, с. 117].
Элитарное высокомерие, с каким поляки принялись хозяйни-
чать в Московии, мешало им правильно оценить потенциал сопро-
тивления со стороны русских, с новой остротой осознавших себя
жителями независимой православной державы, защитниками
«прославляемого и удивительного царствующего града Москва, па-
че же рекомого Новый Рим» [6, с. 212]. Историк А. В. Карташев дал
147такое изображение Смуты: «Латинство вплотную подошло к сте-
нам Третьего Рима, а затем вместе с латинником-самозванцем вошло
в Кремль и село на трон православных царей. Было от чего ужас-
нуться душе Руси и ощутить веяние антихристова времени! Много
можно указать условий, помогавших восстановлению рухнувшего
порядка. Но моральный, духовный корень спасения может быть
указан только один. Сердца народа собрались и укрепились под зна-
менем высшей народной святыни – веры православной, под знаме-
нем Святой Руси» [12, с. 41–42].
К концу 1611 года Московское государство выглядело пол-
ностью разрушенным. Правительство было парализовано. В цент-
ре страны хозяйничали поляки, захватившие Смоленск и Москву.
Новгород оказался у шведов. Каждый русский город действовал
особняком. Однако в сознании людей все настойчивее крепла тяга
к порядку. В отдельных землях регулярно собирались местные зем-
ские советы, где люди сообща обсуждали ход дел в стране. Посте-
пенно становилось все яснее, что решение проблем невозможно
только в местных рамках, зрело понимание необходимости обще-
русского движения. Отражением этого стали народные ополчения,
собираемые в русских провинциальных городах. Несмотря на рас-
пад внутригосударственных связей, осознание национального
единства не исчезло. Непрерывную проповедь в пользу единства
всех православных вела Церковь. Проводя идею общественной
и государственной консолидации, она сформулировала главные
задачи момента: изгнать интервентов и подготовить условия
для создания русского правительства, пользующегося доверием
населения.
Народная энергия не увяла от «безнарядья», продолжая питать
историческое творчество народа. В результате низовой инициати-
вы и вопреки политическим маневрам боярской знати было собра-
но народное ополчение. Движение шло из провинции. Сначала
рязанский воевода Прокопий Ляпунов «начал ссылатись со всеми
городами, чтоб им стать за одно и помочь Московскому государст-
ву» [10, с. 105]. Люди откликнулись, «начаша присылати к Проко-
фью и во всех городах збираться. И все соединеся во едину мысль,
что всем помереть за православную веру» [Там же].
148После гибели Ляпунова троицкие монахи разослали русским
городам грамоты с призывом собирать новое ополчение. В тот мо-
мент в Нижнем Новгороде появился народный вождь по имени
Кузьма Минин. Он убеждал земляков не искать личных выгод, а
отдать все для спасения Отечества. На зов Минина откликнулось
Поволжье, где вместе с русскими в ополчение шли татары, морд-
ва, чуваши. Откликнулись города Русского Севера, Урала, Сибири.
Было организовано боеспособное ополчение, во главе которо-
го встал опытный военачальник суздальский князь Дмитрий Пожар-
ский. В августе 1612 года ополчение подошло к Троице-Сергиевой
лавре, а от нее двинулось к Москве и вскоре осадило поляков в Ки-
тай-городе, «велику тесноту им сотвориша» [6, с. 215]. Осенью
произошли решающие бои, интервенты были разбиты. 22 октября
(4 ноября по новому стилю) Китай-город был взят приступом,
«много в нем литвы и немец побили, оставшихся же в Кремль во-
гнали» [Там же, с. 216]. В этот день всем стало ясно: победу русские
не отдадут.
Она далась им нелегко. Для многих ее достижение связыва-
лось с преодолением инерции и малодушия. В начале Смуты мо-
ральный уровень российского общества был явно не на высоте.
Государственные и общественные интересы сплошь и рядом подав-
лялись корпоративностью и эгоизмом. На передний план стреми-
лись выбиться жулики и проходимцы, оттирая в сторону людей
честных и достойных. Не пересилив свои слабости, не обновив свой
дух, русские не смогли бы освободить страну от противника. Ког-
да хаос стал нестерпимым, весомое слово сказали духовные лиде-
ры страны – патриарх Гермоген, Михаил Скопин-Шуйский, Кузьма
Минин, Дмитрий Пожарский. Благодаря им народ собрался с си-
лами перед лицом катастрофы и воссоздал разрушенное государ-
ство, доказав, что Россия – не чья-то частная вотчина, а предмет
общей заботы всех русских городов и волостей. Решающую роль
в борьбе против интервентов и в прекращении Смуты сыграло демо-
кратическое, соборное начало.
Смута преподала важный урок русскому народу. Призыв Кузь-
мы Минина не искать личных выгод, а отдавать все на общее дело
имел отклик у большинства простых людей, символизируя пово-
149рот общества к нравственному гражданскому началу. Народ, настра-
давшись от беспорядков, на последние деньги собрал ополчение
для восстановления спокойствия в стране, взяв в свои руки судьбу
государства. Произошло то, что С. М. Соловьев назвал «подвигом
очищения», когда «народ, не видя никакой внешней помощи, углу-
бился во внутренний, духовный мир свой, чтоб оттуда извлечь
средства спасения» [13, с. 947]. В годы Смуты правящая верхушка
обанкротилась, а народ, по словам И. Е. Забелина, обнаружил «та-
кое богатство нравственных сил и такую прочность своих исто-
рических и гражданских устоев, каких в нем предполагать было
невозможно» [14, с. 268]. Русские люди, перед лицом катастрофы
собравшись с силами, воссоздали разрушенное государство, нагляд-
но показав, что оно – предмет общей заботы и общего дела всех
жителей России.
21 февраля 1613 года государственная власть в стране была вос-
становлена: Земский собор избрал царем Михаила Романова. Те-
перь народ в лице всех сословий должен был настойчиво и спокой-
но вести восстановительную работу, постепенно воссоздавая разру-
шенную страну.
8.2. Государственное и общественное развитие
после Смуты
После восстановления государственной власти в 1613 году стра-
на оказалась перед необходимостью стабилизировать обществен-
ные связи, преодолеть хозяйственное разорение и запустение мно-
гих районов, усовершенствовать формы управления, восстановить
налоговую систему. Атмосфера, установившаяся в обществе, спо-
собствовала решению этих задач. Население после всех бед и по-
трясений тянулось к упорядоченной, спокойной жизни. Взяв курс
на стабилизацию положения в стране, правительство опиралось
именно на настроения большинства. В государстве, подорванном
Смутой, юный и малоопытный царь Михаил мог удержаться
на престоле только благодаря общественной поддержке.
150Внутреннее и внешнее положение государства в начале царст-
вования Михаила было тяжелым. Разоренная страна с трудом вос-
станавливала нормальную жизнь. Внутренний порядок и спокойст-
вие нарушались бандами польских авантюристов и местных уголов-
ников, продолжавших в первое время после Смуты терроризировать
население грабежами и убийствами. Ликвидация воровских отря-
дов стоила царским воеводам больших усилий. «В наследство»
от Смуты правительству достались и внешнеполитические пробле-
мы: приходилось отбивать атаки шведов, поляков, крымских та-
тар. Решение сложнейших внутренних и внешних задач требовало
предельной концентрации государственных и общественных сил.
Названные факторы и определили пути формирования государ-
ственного управления. Для скорейшей ликвидации негативных по-
следствий Смуты усиливалась его централизация. В руках царя со-
средоточивалась вся верховная, законодательная, исполнительная
и судебная власть. Все государственные органы действовали по цар-
ским указам. Центральное управление представляло собой систему
приказов. При первых Романовых она разрасталась по мере услож-
нения административных задач. Распределение дел между прика-
зами нередко бывало нечетким и запутанным: в одной и той же
сфере сталкивались полномочия нескольких приказов. Приказы
делились на общегосударственные – Посольский, Поместный, Раз-
рядный, Разбойный, Большой казны, Большого прихода и терри-
ториальные – Сибирский, Малороссийский и др.
Особое место в административном устройстве занимала Бояр-
ская дума, поставлявшая круг ближайших советников и сотрудни-
ков царя. Но если до Смуты в думу входили в основном предста-
вители аристократических фамилий, то при царе Михаиле в нее
были введены наиболее компетентные выходцы из среднего дво-
рянства. Технические функции в думе выполняли дьяки, секрета-
ри и докладчики.
Дума обсуждала административные и судебные вопросы, со-
ставляла указы и законы. Законодательная функция думы была ут-
верждена в Судебнике 1550 года. Обычная вводная формула новых
законов гласила: «Государь указал и бояре приговорили». Часто в за-
седаниях думы участвовал царь, а для решения особо важных дел
151приглашались представители высшего духовенства. Члены думы
для проведения конкретных мероприятий создавали специальные
комиссии, назначались послами, начальниками приказов, полковы-
ми и городовыми воеводами.
Особое значение в тот период имела централизованная воен-
ная организация. Московское государство, находясь в состоянии
непрерывной борьбы на три фронта, остро нуждалось в регуляр-
ной армии. Но для ее создания не хватало ни финансовых, ни тех-
нических средств. Военные силы до некоторого времени носили
характер ополчения, когда дворяне обязаны были по команде пра-
вительства являться на войну со своими отрядами, вооружением
и на своих конях. По мере стабилизации государственных финан-
сов создаются военные части, получившие более регулярный ха-
рактер, нежели дворянское ополчение. Это были драгунские, рей-
тарские и пехотные полки. Привлекались казачьи формирования.
Военная организация совершенствовалась в направлении регуляр-
ности и централизации.
Усиливая централизм в управлении, правительства Михаила
Федоровича и Алексея Михайловича ясно понимали опасность пе-
рекосов в сторону тотального администрирования. Первые Рома-
новы признавали наличие церковных традиций и правовых норм,
ограничивавших самодержавие. Далеко не последнюю роль играл
духовно-этический контроль со стороны православной Церкви.
Нельзя было не считаться и с возросшим гражданским сознанием
подданных. Взяв в 1612 году дело спасения страны в свои руки,
народ хотел убедиться, что его усилия не были потрачены зря. Это
отражали земские соборы, где представители всех земель и со-
словий обсуждали проблемы страны. Царь прислушивался к их
мнению, видя, что они не желают «будить уснувшую Смуту». Не за-
бывалось и то, что царская власть была учреждена именно Зем-
ским собором.
Обществу удавалось влиять на политику правительства, при-
давая ей протекционистский характер. Земский собор заседал по-
чти непрерывно в течение первых 10 лет царствования Михаила,
помогая восстановлению Российского государства после Смуты,
в чем проявилась его крупная историческая заслуга. И в дальней-
152шем ключевые для государственного и общественного бытия воп-
росы выносились на «совет всей земли» – такие, к примеру, как
внешняя политика в связи со взятием Азова казаками (1642), при-
нятие нового свода законов (1649), воссоединение русских земель
(1653) и др. Кроме того, для обсуждения более частных вопросов
правительство неоднократно созывало совещания представителей
отдельных сословий.
В Смутное время в провинции важную роль сыграли земские
собрания. Однако после Смуты необходимость централизации уп-
равления для решения сложных внутренних и внешнеполитичес-
ких задач привела к ослаблению местного самоуправления. Уси-
ливая представительство центральной власти на местах, правитель-
ство во все земли страны командировало воевод, сосредоточивших
в своих руках военную и гражданскую власть в уездах.
В некоторых центральных и большинстве северных волостей
население образовывало «всеуездные миры», во главе которых ста-
вились выборные земские старосты. Но функции местного самоуп-
равления регламентировались сверху; вопросы, касавшиеся воен-
ной и политической сфер, оставались в ведении центра.
Первые Романовы стремились внести элементы централиза-
ции и в социальную политику. Правительство выполняло функцию
арбитража во всех социальных конфликтах, вмешиваясь не только
в меж- и внутрисословные отношения, но нередко даже во внутри-
родовые споры. Все сословия обязаны были служить государству
и отличались лишь характером возложенных на них повинностей.
Социальная политика правительства в значительной степени
определялась демографическими проблемами. Занимая площадь,
превышающую размеры всей Западной Европы, Россия к середи-
не XVII века имела не более 10 млн жителей, в то время как Фран-
ция – 18 млн, Австрия – 14 млн, Италия – 11,5 млн. Недостаток
людских ресурсов препятствовал успешному освоению новых зе-
мель, пополнению казны, содержанию боеспособной армии. Юри-
дическое закрепление на местах касалось не только помещичьих
крестьян, но и некоторых категорий посадского населения. По боль-
шому счету, перед лицом государства не более свободными, чем
крестьяне и горожане, были и дворяне, связанные обязательства-
153ми пожизненной государственной службы. Социальная структура
общества, выстраиваемая в интересах государства, принимала мо-
билизационный отпечаток, когда в этой структуре за каждой об-
щественной группой закреплялось определенное место в зависи-
мости от нужд и потребностей государства. Население было раз-
делено на тяглых и служилых.
Во главе служилого сословия стояло около сотни боярских се-
мей – потомков бывших великих и удельных князей. Они занима-
ли все высшие должности в военном и гражданском управлении,
но постепенно в течение ХVII века их позиции потеснили выход-
цы из средних служилых слоев. Шло слияние бояр и дворян в один
класс – государственных служилых людей. По своим социальным
и национальным корням этот класс отличался заметной пестротой.