Между тем, конфликт-метод, как это ни парадоксально, помогает в решении данной проблемы. Он действует как лакмусовая бумажка, проявляя способности, индивидуальные особенности, наклонности, а также выявляя ограничения, препятствующие их реализации. Однако такая постановка диагноза не означает, что тем самым вынесен вердикт. Более того, в процессе обучения поощряются не “правильные” действия, а, напротив, возможность совершать ошибки, поскольку только таким образом можно придти к истине, успеху и т.д.
Возникает вопрос: насколько корректно использовать конфликт-метод в процессе обучения? С точки зрения задач подготовки конфликтологов так вопрос не ставится. Но допустимо ли использовать этот метод при подготовке других специалистов и вообще в учебном процессе? Насколько данный метод является универсальным?
Если рассматривать инновационное обучение как противостоящее традиционному обучению, необходимо признать, что любая новация, так или иначе, вступает в противоречие с уже известным способом деятельности человека. В основе же конфликта лежит противоположность взглядов, мнений, интересов, норм жизнедеятельности человека. При определенных условиях происходит их столкновение, и конфликт становится неизбежным. К тому же любая образовательная ситуация потенциально является конфликтной, так как ролевые позиции педагога и учащихся являются различными, сами учащиеся имеют разные мотивы обучения, что также может приводить к конфликтам между ними.
Суть конфликт-метода заключается в том, чтобы использовать уже имеющиеся противоречия во взглядах, мнениях в целях обучения либо специально создавать такие ситуации. Способы создания таких ситуаций осуществляются с помощью различных педагогических тактик. В качестве таковых служат приемы провокации: нарушение некоторых этических норм коммуникации, отождествление человека с каким-либо недостатком, т.е. навешивание ярлыка; игнорирование просьб, вопросов и т.д.
Как показывает опыт использования конфликт-метода (в том числе и авторский) реакция учащихся на эти провокации бывает различной: одним она нравится из-за необычности, зрелищности возникающих при этом процессов; другие, напротив, чувствуют себя дискомфортно, пытаясь этому противодействовать; третьим, самым психологически неуязвимым, безразлично происходящее вокруг. Короче, при использовании конфликт-метода (и в этом его ценность) можно отследить стереотипы в мышлении и поведении, причем это касается как учащихся, так и педагога. Вот эта естественность происходящего служит отправной точкой в работе со стереотипами. (Здесь мы можем обнаружить сходство с вышеописанным методом создания естественного жизнедеятельностного пространства образовательного процесса, при котором используется и развивается аутентичность “человека познающего”). Различие же заключается в том, что акцент при использовании конфликт-метода делается на противоречиях. Это позволяет значительно активизировать учебный процесс, выталкивая учащегося сначала в ситуацию естественного реагирования в конфликтных ситуациях, а затем в ситуацию рефлексивного выхода из нее.
Использование и создание конфликтов, происходящих в ходе обучения, во многом зависит от мотивации учащихся, что, в свою очередь, определяет степень их активности. Проявление активности – это: реагирование на ситуацию неопределенности, в том числе посредством эмоций; рефлексивная деятельность в форме рассуждений, вопросов на прояснение, понимание ситуации и т.д. Если такая активность приводит к конфликту как разрыву во взаимоотношениях между участниками образовательной ситуации, запуск процесса можно считать делом свершенным.
Иначе говоря, актуализация конфликта происходит естественным образом. Форма, тип конфликта значения не имеют. Важно другое: для эффективного обучения нужно создание ситуации реального конфликта. Исходные посылки: практически у каждого есть внутриличностный конфликт (чтобы “работать” с ним, его нужно выявить); в процессе общения могут возникать конфликтные ситуации, в основе которых лежит и разное определение ситуации, и психологическая несовместимость и т.д.
Сутью обучения является фиксация разрывов в практической и мыслительной деятельности, обозначение границ, уровня компетентности, в том числе и конфликтологической. Стержнем обучения, инструментом познания собственных действий является рефлексия. Только отрефлексировав ситуацию, поняв суть происходящего, прежде всего путем осознания ограничений собственных действий, т.е. осуществив рефлексивный выход, можно получить новые, или рефлексивные знания, которые тождественны умениям действовать по-новому.
Иначе говоря, пока учащийся не освободится от стереотипов, т.е. привычного реагирования в похожих ситуациях, он не сможет увидеть новые возможности своих действий. Таким образом, преодоление стереотипов сопровождается появлением нового знания.
Каким стереотипам подвержены учащиеся и можно ли их типологизировать? Самый распространенный стереотип тот, который касается процесса обучения. Он выражен в требованиях: “покажите образец, как надо действовать”, “педагог лучше знает, какие давать знания и в какой форме” и т.п. Это типичная стереотипная установка на введение новаций в учебном процессе. Данный стереотип труднее всего поддается ломке и ему подвержены не только учащиеся, но и часто сами педагоги.
Другой тип стереотипов – ответственность за результаты обучения учащимися возлагаются на самих педагогов. Третий тип стереотипов связан с проблемами взаимоотношений. В этом плане показательна такая стереотипная установка: разрыв коммуникации должен происходить в тактичной форме. Речь идет о недопустимости нарушения этических норм поведения даже в целях обучения. Это, можно сказать, является самым уязвимым местом конфликт-метода. Противники использования неэтичных выражений (а таковые имеются и среди конфликтологов, считающих себя профессионалами) называют такие приемы не просто непрофессиональными, но и даже “грязными”.
Можно понять эти аргументы, поскольку, действительно, грубые, оскорбительные выражения нередко наносят психическую травму, являются причиной стрессового состояния. Но тогда возникает вопрос: какими адекватными методами, приемами можно сформировать стрессоустойчивость? А именно это является одним из человека, обладающего конфликтологической компетентностью. Использование подобных провоцирующих приемов служит чем-то вроде гомеопатического средства, прививки, не только формирующих стрессоустойчивость, но и снимающих страх перед конфликтом.
Для педагога оказывается важным обладание конфликтологической компетентностью. Применительно к педагогу она означает знание основ конфликтологии, способность и умение конструктивно разрешать конфликтные ситуации, управлять конфликтами, использовать конфликтные ситуации в целях обучения, умение выстраивать коммуникацию в конфликтном взаимодействии.
Разумеется, конфликт – метод, как сильнодействующее средство, может приводить к побочным, непредсказуемым эффектам (как и введение любой новации). Отсюда ограничения его применения, связанные с психологическими особенностями человека. Учет этих особенностей помогает снизить риск, возникающий при применении конфликт – метода.
ПРОШАНОВ С.Л.
Истоки российской социологии конфликта
(до октября 1917 года) [xxiii]
Печатается по изданию:
Прошанов С.Л. Социология конфликта в России: История, теория, современность..- М.: Изд. ЛКИ, 2008. -232 с.
Дореволюционный этап зарождения и становления социологических знаний о «борьбе как основе всего живого», (до 1917 года) тесно связан с именами А.И. Стронина (1826-1889), П.Ф. Лилиенфельда (1829-1903), Я.А. Новикова (1849-1912) – представителями органической школы, представителями психологического направления – Н.И. Кареева (1850-1931), Е.В. де Роберти (1843-1915), Н.М. Коркунова (1853- 1904), субъективной школы - П.Л. Лаврова (1823-1900), Н.К. Михаловского (1842-1904), С.Н. Южакова (1849-1910) и другими.
Для «органицистов», опирающихся в своих умозаключениях на основные идеи «социал-дарвинизма» и его последователей У.Самнера (1840-1910), Л. Гумпловича (1838-1909), Т. Ратценгофера (1842-1904) и др. - характерно выделение борьбы за существование ведущим социальным законом развития общества.
А.И. Стронин, П.Ф. Лилиенфельд также рассматривали общество как единый организм, переносили на него законы природы, утверждали что прогресс, как и регресс человеческого сообщества следует объяснять биологическим законами. «Общество живет также как и все прочие организмы природы»[17] - писал П.Ф. Лилиенфельд. Основным законом развития общества является закон естественного отбора и борьбы за существование. «Борьба царствует и в области человеческих отношений, никогда не прерываясь, как и во всем остальном мире» - писал Новиков К.Я. - «Природа полна вечной повсеместной борьбы…. Закон борьбы вечен и всеобъемлющ, но формы этой борьбы, ее проявления постоянно видоизменяются сообразно с природой вещей, среди которых она происходит.» [18]
Борьба приводит к гибели слабых и немощных представителей человечества и тем самым создает благоприятные условия для развития сильных, наиболее достойных людей. Они лучшие и достойные, от них только выгода человечеству. Нет и не может быть между людьми равенства. Только естественная селекция позволит обществу развиваться свободно и поступательно, любое вмешательство светской власти в общественную жизнь только затруднит развитие человечества, будет препятствием естественному прогрессу. Общество должно развиваться на основе своей естественной природы, поэтому борьба классов, революция являются паталогией, ненормальным развитием человеческой истории.
П.Л. Лавров (участник Парижской Коммуны - 1871 год, активный последователь теории классовой борьбы К.Маркса, непосредственный идеолог и создатель теоретических принципов борьбы с самодержавием) обосновал и разработал на теоретическом фундаменте предложенной им теории потребностей личности науку о “солидарных формах взаимодействия в обществе”[19]. В то же время, именно признаком нормального состояния общества П. Лавров считал постоянное наличие протеста у личностей против существующих форм общежития. Только такой конфликт по мысли П. Лаврова давал импульсы для развития этих форм.
Лавров считал, что одной из ведущих задач развивающейся социологии должно стать «устранение борьбы за существование среди людей, замена конкуренции кооперацией»[20]. Рассматривая движущие силы исторического прогресса, П. Лавров считал, что в его основе лежит неудовлетворенность человека существующим положением вещей, которая и вызывает мысль о необходимости изменения общественных норм, что в свою очередь определяет и вызывает потребность к социальным преобразованиям. Таким образом, по мысли П.Л. Лаврова, в основе развития истории лежит осознанная потребность изменений.[21]
Н.К. Михайловский, представитель субъективной школы социологии, один из последовательных критиков органицистов, утверждал, что прогресс общества заключается в развитии всех сил и способностей человека, в «борьбе за индивидуальность»[22]. Центральным звеном социологической концепции Н.К. Михайловского выступала личность, которая находилась в постоянной борьбе за развитие своих индивидуальных качеств. В основе борьбы – противоречие между личностью и обществом, которое стремится нивелировать любые индивидуальные качества личности. Это противоречие, как и борьба личности является абсолютным, постоянным, неизбежным.
С.Н. Южаков соглашался со своими современниками, что обществу отчасти присущи биологические законы и в обществе наличествует борьба за выживание, однако ведущая роль в обществе принадлежит «сознательному историческому подбору, который отбирает и закрепляет такие качества людей, которые способствуют отмиранию взаимной борьбы, а удерживает в людях то, что способствует сознанию солидарности»[23]
М.М. Ковалевский также признавал вражду, борьбу людей движущей силой развития человечества на определенных исторических этапах. Он писал, что социология несомненно раскрывает собой действие «закона органического развития, происходящего под влиянием борьбы сперва за существование, затем за преобладание, наконец и психологического закона взаимодействия…»[24] Усматривая природу борьбы в биологической основе человека, как представителя живого мира, к первопричинам вражды М. Ковалевский относил недостаток средств к существованию и генезисные потребности – проблемы выживания и продолжения рода. Он активно возражал против той точки зрения, которая отводила борьбе солидаризирующую роль в обществе. «Не борьба людей между собой вызвала к жизни первичные общественные ячейки, а необходимость противопоставить силам природы сплоченность индивидуальных энергий. Общественные ячейки (кланы, роды, племена и государства – примечание мое) вместо того, чтобы быть порождением вражды людей между собою, своим постепенным ростом оттесняют эту вражду в границы все более и более отдаленные».[25]
Теория классовой борьбы Карла Маркса нашла благодатную почву в условиях отхода передовой части интеллигенции от идей народничества и роста организованной борьбы трудящихся масс, характерной для рубежа XIX –XX веков.
Первыми активными проводниками социологических и экономических идей К.Маркса в России стали Н.И. Зибер, И.Ф. Фесенко, Н.В. Водовозов и др.[26] По сведениям современников К.Маркса сам был удивлен тем неподдельным интересом и одобрением, с каким были восприняты его произведения в России. В 1867 году в России выходит «Капитал», переведенный на русский язык. В 70-годы XIX века идеи марксизма начали активно распространяться среди преподавателей университетов, студенчества, демократической интеллигенции. П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский считали себя в известной степени учениками К.Маркса. В целом, в истории российской социологической мысли за направлением социологии в конце XIX века, развиваемым К.Марксом, закрепилось название историко-экономическое.[27]
Нельзя утверждать, что взгляды и идеи К.Маркса были одинаково и однозначно восприняты русским социологическим сообществом. Теория марксизма «на русской почве с самого начала получила оригинальное развитие, весьма сложное и противоречивое. Идеи Маркса усваивались, как правило, в трансформированном виде».[28] Особенность многовекового уклада России, ее ментальность, исторические традиции и условия конца XIX века обусловили особенность восприятия идей К.Маркса российскими учеными.
Активными оппонентами марксизма в России выступали известные русские социологи - М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, В.М. Хвостов, К.М. Тахтарев, Чернов В.М. и др. Они не разделяли теории классовой борьбы, выступали за солидарные, эволюционные пути развития общества. Кареев Н.И. выступал одним из обстоятельных и последовательных критиков марксистских идей, одной из значимых социологических работ которого является «Критика экономического материализма», вышедшей в 1913 году. Изучая современное общество, К.М. Тахтарев считал, что классовая борьба, классовые конфликты не могут быть источником развития, позитивную роль способны только национальные отношения, являющиеся основой общества и социальной солидарности.
Известно, что и активный проводник социологических и экономических идей К.Маркса - Н.И. Зибер (1844 - 1888) не поддерживал его теорию классовой борьбы и учение о диктатуре пролетариата.
Известно, что конец XIX века и начала XX века для Российского государства был периодом многочисленных выступлений рабочих масс, периодом острейших классовых битв. Вся эта ситуация не могла не повлиять на умы и настроения передовых ученых того времени. Отечественная наука, в том числе и философия и социология не была копией стремительно движущегося вперед западного научного мышления, хотя бесспорно, влияние и довольно сильное воздействие на развитие социологической мысли в России было привнесено именно оттуда. В то же время российской социологической мысли всегда была присуща самобытность, своеобразие и специфичность. Н.И. Кареев подчеркивал, что русская социология в некоторых своих открытиях не раз опережала западную социологическую науку.
Первым отечественным ученым-обществоведам и социологам пришлось крайне нелегко. Негативное отношение правящих кругов к общественным наукам, и особенно - социологии, откровенное предубеждение различного уровня чиновников, жестокая цензура и преследование, – через все это пришлось пройти российской социологической школе. При этом важно иметь в виду, что зарубежным социологам практически ничего не было известно о каких-либо достижениях российской социологии в силу замкнутости российского научного сообщества и ограниченности связей с наукой Запада. Официально был запрещен и максимально ограничен доступ в Российскую Империю многих научных достижений и передовых идей мировой социологии. Но и в такое время многие российские социологи стремились быть в курсе достижений западной науки, внимательно и тщательно их исследовали. Несмотря на строгую цензуру и определенные преследования, основные работы западных ученых немедленно переводились на русский язык и с комментариями издавались в России. Как отмечалось выше, многие достижения отечественной мысли в области гуманитарных наук были неизвестны на Западе. В частности, Н.К. Михайловский и П.Л. Лавров критиковали социал-дарвинизм и органическую школу намного раньше европейской и американской социологии. Во многом схожи теоретические выкладки русских социологов - Н.И. Кареева, М. Лесевича, П.Л. Лаврова с теориями французского социолога Г. Тарда (1843-1903), американского социолога Ф. Гиддингса (1855-1931) и других представителей западной социологии.
Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что на наш взгляд российскими социологами конца ХIX – начала ХХ века были заложены основы будущих исследований в области конфликтного взаимодействия, ими много говорилось о роли и месте социальных конфликтов и других социальных коллизий, в первую очередь – революций и войн в жизни российского общества.
В 1894 году в Париже состоялся первый конгресс Международного института социологии (Institut international de Sociologie), участие в котором приняли русские социологи – М.М. Ковалевский, П.Ф. Лилиенфельд, К.Я. Новиков. В числе ведущих проблем, которые обсуждались в процессе работы конгресса, стали вопросы устранения войн и классовой борьбы. Участниками конгресса были рассмотрены предложения по урегулированию происходящих в обществе масштабных социальных конфликтов, в частности - по установлению международного посредничества при прекращении войн и образованию примирительных комитетов по снижению остроты классовой борьбы, столь характерной практически для всех стран Западной Европы.
Исторически важно остановиться на создании Русской Высшей школы общественных наук в Париже (при Парижской Всемирной выставке) в 1900 - 1902 году, основателями которой явились выдающиеся российские социологи - М.М. Ковалевский, Е.В. де Роберти. (По данным Семенова Е.[29] в 1902/1903 годах в Школе обучалось около 500 человек). Преподавали в школе выдающиеся российские социологи начала ХХ века – М.М. Ковалевский, Е.В. де Роберти, Л.И. Мечников, Ю.С. Гамбаров, Н. Кареев, И. Лучицкий, А.И Чупров, П.Н Милюков и др. Именно в этой школе наряду с такими курсами как «Общая социология», «Социология в России», «История социальных классов в России» для слушателей читался курс: «Мирное разрешение народных конфликтов» под руководством Фр. Пасси.[30] Школа обеспечивала систематический характер и высокий уровень преподавания, имела легальный статус, была причислена к ведомству Министерства народного просвещения Франции. Более того, программы курсов школы включали изучение студентами «направления в общественных науках, основанных К.Марксом».[31]
Необходимо подчеркнуть, что интерес к социальным коллизиям всегда был центральным не только среди ученых, разделявших взгляды и идеи К.Маркса, но и среди представителей немарксистских направлений российской социологии.
Впервые попытка комплексного анализа вопросов классовой борьбы предпринята социологом Юделевским Я.Л. (1868 - 1957) в 1910 году, связанная с выходом в свет его книга «Социальные антагонизмы и классовая борьба в истории».[32]
Возводя борьбу в абсолют и наделяя признаками борьбы весь живой и неживой мир Юделевский Я.Л. предвосхищает американского социолога К. Боулдинга, который в середине 50-х годов ХХ века практически повторит основные постулаты российского ученого-социолога.
Исследуя борьбу как феномен, Юделевский Я.Л. разносит понятия «антагонизма» и «борьбы», доказывая, что «антагонизм может существовать, не проявляясь в борьбе, но борьба не может происходить без существования антагонизма».[33]
Под борьбой Юделевский понимает «такое состояние двух антагонистических сил, при котором каждая в действительности производит результат, в некотором отношении противоположный тому, который производит другая».[34]
Выделяя антагонизмы между индивидуумами либо между группами индивидуумов (межличностные и межгрупповые – комментарий автора), Юделевский утверждает, что «в основе общественных антагонизмов лежат, стало быть, различные признаки, интересы и способности индивидов».[35]
По мысли Юделевского Я.Л. интересы могут носить характер групповой или индивидуальный, «а социальная среда организмов создает возможность солидарности, безразличия и антагонизма интересов».
По его мнению, признаки борющихся индивидов могут быть биологическими и социальными. К биологическим социолог относит расовые, национальные, племенные, половые, возрастные признаки, которые определяют соответствующие интересы. Социальные признаки, определяющие социальные интересы борющихся сторон, «направлены на удовлетворение потребности или ряда потребностей.» Юделевским выделены три категории потребностей, которые и определяют мотивы поведения человека в борьбе: эгоистические, симпатические и смешанные.[36]
Выделяя среди симпатических интересов индивидуумов идейный интерес и рассматривая борьбу идей, Юделевский признает борьбу КОНФЛИКТОМ антагонистических интересов. «Так борьба идей есть ни что иное, как борьба людей, разделяющих эти идеи, и когда торжество или поражение идей связано с торжеством или поражением определенных интересов социальных групп, конфликт идей есть лишь форма конфликта этих групп…»[37]
Более того, Юделевский рассматривает борьбу как последовательный во времени процесс, некоторое подобие динамических характеристик борьбы, раскрывая ее в категориях «возможность, характер и результат борьбы».
К числу важных обстоятельств, которые предшествуют возникновению конфликта и борьбы Юделевский Я.Л. выделяет осознание противоборствующими сторонами имеющегося противоречия, а также создания, присутствия инцидента, который бы открывал путь к открытой конфронтации и борьбе соперников. «Чтобы борьба двух враждебных сил была возможна, необходимо прежде всего чтобы существовало сознание имеющегося антагонизма, а затем, чтобы вместе с сознанием существовала хоть некоторая сила, способная в данной физической среде открыть враждебные действия против другой стороны. Там где нет этого сознания… там борьба невозможна.»[38]
Изучая особенности протекания борьбы, Юделевский выявляет особенности (формы) поведения конфликтующих сторон в момент конфликтного противоборства, и обосновывает, что борьба носит односторонний или двусторонний характер.
Под двухсторонней борьбой Юделевским Я.Л. понимается активность обоих противоположных сторон и «инициатива сея может исходить из одной и из другой стороны». Если же активность, инициатива и более сильные возможности находятся у одной стороны, то вторая сторона будет уходить от борьбы, избегать встречи. Но это по сути, не борьба, а «лишь преследование охотящимся индивидом своей жертвы».[39]
Анализируя возможные результаты последствия борьбы, Юделевский называет два возможных пути завершения противостояния, которые «приводят либо к одному стационарному состоянию и равновесию между обоими сторонами, либо приводят к гибели одной из сторон». Результат борьбы зависит от «соотношения способностей борющихся сторон, их сравнительной силы, ума, ловкости, социальной организации».[40]
«Антагонизмы между социальными группами определяются природой социальной группы, которая в свою очередь определяется ее признаком, причина антагонизма заключается в различии или противоположности сталкивающихся интересов.»[41] В основе всех социальных антагонизмов лежат соперничество, угнетение и социальное неравенство. Социальное угнетение – подчинение одной группы другой (порабощение и эксплуатация) определяют борьбу социальных групп между собой.
Юделевский пишет, что «социальные антагонизмы и порождаемые ими конфликты весьма многочисленны и многосложны. История полна антагонизма и борьбы между племенами, нациями и расами; между государствами, провинциями, династиями, олигархиями, группами управляющими и управляемыми; между классами, сословиями и различными экономическим группами; между религиозными обществами, религиозными организациями, идеологическим группами; наконец, антагонизмы пола и возраста. История полна антагонизма и борьбы социальных групп из-за интересов существования, интересов экономических, интересов политических, интересов национальных, интересов идеологических, - ради сохранения жизни и безопасности, ради сохранения и умножения материального благополучия, ради власти, силы, блеска или славы, ради страсти к приключениям и к разнообразной военной жизни, ради удовлетворения национального, патриотического или религиозного чувства, ради стремления занимать положение важнее других или не ниже других, ради торжества интересов истины и справедливости».[42]
Справедливо предположить, что Юделевским Я.Л. интуитивно выделяются сферы возникновения конфликтов – экономические, политические, национальные, идеологические, религиозные, конфликты полов, «конфликты поколений» и т.д., которые впоследствии будут положены в основу отраслевых социологий конфликта.
К заслуге Юделевского необходимо отнести анализ и рассмотрение всевозможных способов и форм противодействия, которые применяются при различных формах конфликтного противостояния. Более того, им обосновываются факторы, которые определяют способы борьбы – способности противников и характер противоречия, вызвавший конфликт. «Что касается формы и средств борьбы, то они весьма разнообразны и зависят как от характера антагонизма, так и от способностей враждующих сторон. Борьба принимает то форму мирной пропаганды, то грубого насилия, то воздействия силою научной истины, то устрашения заклинаниями и божественной карою, то схватки парламентских партий, то применения силы государственной власти. Наиболее резкую форму борьба принимает в войне и восстании».[43]
Анализируя причины войн, восстаний, гражданских войн, в том числе и классовой борьбы Юделевский делает вывод, что все эти коллизии являются результатом национальных, политических, религиозных, идеологических, классовых антагонизмов, выступающих в чистом или смешанном виде. Классовая борьба, по мнению Юделевского, является результатом разновидностей экономических антагонизмов.[44]
На основе богатого исторического фактологического материала Юделевский Я.Л. исследует формы разрешения социальных антагонизмов.
Юделевским рассмотрены и обоснованы некоторые способы разрешения антагонизмов (конфликтов), сложившиеся в истории человечества естественно-опытным путем – компромиссы, уступки, взаимные соглашения, достигнутые путем переговорного процесса.
Особо им выделяется компромисс, как наиболее приемлемая форма разрешения конфликта, ведущая к примирению конфликтующих сторон.
«Господствующие группы жертвуют одним интересом ради другого или интересами настоящего ради интересов будущего и даже интересов группы и класса в целом. …характер подобных преобразований предполагает развитие социальных отношений существенно путем компромисса.»[45]
«Компромиссом было превращение рабства в крепостничество. Компромиссом разрешилось превращение крепостничества в свободный труд. Компромиссом было торжество христианства. Компромиссом была реформация. Компромиссами завершилась великая французская революция.»[46]
Изучая последствия социальных антагонизмов и конфликтов, Юделевский отмечал, что «утилитарный расчет часто руководил господствующими группами и классами, когда формы гнета и подчинения смягчались по их собственной инициативе или вследствие добровольных уступок с их стороны»[47].
Работа Юделевского Я.Л. получила самую высокую оценку П.Сорокина. Стоит подчеркнуть, что целый ряд положений и идей Юделевского Я.Л. получил дальнейшее развитие в трудах и самого П.А. Сорокина.
Питирим Александрович Сорокин (1889-1968), исследуя социальную роль кар и наград[48], которую они выполняют в системе социального взаимодействия, отмечает, что «стоит только вступить в общение двум или большему числу лиц, из которых каждый понимает по-своему разряд должного, а соответственно и рекомендованного и запрещенного поведения, и конфликт или борьба между ними будет неизбежной».[49]
П.Сорокин считал, что конфликты в обществе неизбежны, признает их объективность. «Нет сомнения в том, что было бы лучше, если бы история человечества не знала бы борьбы и конфликтов, проявляющихся внутри группы в виде междуиндивидуальных и официально-позитивных карательных и наградных актов, а вне группы – в виде междугрупповых конфликтов – войн. Но такое состояние возможно было бы лишь тогда, когда социальная жизнь стояла бы на одном месте и не эволюционировала…» [50].
Вместе с тем, признавая «конфликтный ход исторического развития» человеческого общества П.Сорокин не считает их нормой жизни, более того он конфликт осуждает, считает правилом социальной жизни, «нормальным состоянием социальной группы сonsensus взаимного поведения ее членов. Сорокин пишет, что если бы внутригрупповые конфликты «были бы постоянным явлением, то исторический процесс постепенного расширения «замиренных социальных кругов» был бы немыслим…». [51]