— Ну, у меня фотографии из летнего лагеря. А у тебя? — со вздохом спросил Ной.
Адам выглядел таким же озадаченным.
— Я не знаю, что у меня. Банковские документы? Копии чеков. Финансовые документы, юридические документы?
Томас взял первую папку из коробки Адама и передал её Аттикусу, который сел на стул и начал разбираться в бумагах. Вторая папка досталась Августу, который начал перелистывать документы, словно имел конкретную цель.
— Что ты ищешь? — наконец спросил Ной.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Август.
— Ты так быстро перелистываешь страницы. Что ты ищешь?
— Я ничего не ищу. Я читаю.
Читает? Как? Никто не может читать так быстро. Никто.
Томас улыбнулся Ною.
— У моего сына фотографическая память. Он запоминает всё, что читает, даже если читает бегло.
Ной впитал эту информацию.
— Оу.
Август ухмыльнулся, словно привык, что люди восхищаются им, но Аттикус фыркнул, закатив глаза. Ему явно надоело, что люди считают, будто талант Августа затмевает его собственный. Все ли братья такие соперники или только убийцы?
Ной уже собирался отложить фотографию, когда что-то привлекло его внимание. Он прищурился и посмотрел на неё, его взгляд остановился на одном человеке. Всё дело его в глазах.
— Это мой отец Холт. Вернее Холт. — Он просмотрел фотографию и нашёл ещё одно знакомое лицо. — А это Гари.
— Они познакомились в летнем лагере? — спросил Адам, взяв фотографию и перевернув её. «Новый Горизонт, 1990 год».
— По-моему, это не похоже на летний лагерь. Больше похоже на лечебницу для наркоманов, — размышлял Аттикус, не отрываясь от своей работы.
Томас нажал кнопку на бумеранге и, прежде чем Каллиопа успела поздороваться, спросил:
|
|
— Каллиопа, мы ищем лагерь «Новые горизонты», он был открыт в 1990 году или около того. Холт и Гари, оба посещали эту программу.
Они слушали, пока Каллиопа работала, Ной хмуро посматривал на фотографии, перелистывал их, но потом остановился.
— Это священник? Отец О'Хара?
Адам наклонился достаточно близко, чтобы их волосы соприкоснулись. Фотография была зернистой, и мужчина просто стоял на заднем плане, наблюдая.
— Да, думаю, он, — подтвердил Адам, передавая фотографию Томасу.
— Итак, такого летнего лагеря нет, — перебила Каллиопа, — но у меня есть программа «Новые горизонты» для мальчиков, которая началась в 1974 году и... продолжается до сих пор.
— Что за программа? — спросил Аттикус.
Снова клацанье, затем тихий выдох.
— Это программа реабилитации...
— Я же говорил, — самодовольно влез Аттикус.
— Но не для наркоманов или алкоголиков. Эту программу проводит церковь для лечения несовершеннолетних сексуальных преступников. Вместо тюрьмы. Если мальчики попадали туда, значит, их определил суд.
— Разве ты бы не увидела это в их прошлом?
— Нет, если записи были закрыты или удалены, — сказала Каллиопа. — Записи на несовершеннолетних часто скрывают, чтобы не испортить им в дальнейшем жизнь.
— Ты можешь снять с них гриф секретности? — спросил Адам.
Каллиопа насмешливо хмыкнула.
— Могу, раз уж знаю, что они существуют, но это займёт больше пяти минут. Я перезвоню.
Прощания не последовало, и Ной вернулся к своей папке с документами. Под стопкой фотографий лежал фотоальбом с розово-голубым лоскутным медвежонком. Руки Ноя дрожали, каждая фибра его души подсказывала, что нужно отдать альбом Адаму. Вместо этого он перевернул страницу и столкнулся с собственным фото.
|
|
Ему было не больше пяти лет. Он сидел на кровати гоночной машины из домика, одетый в футболку и шорты. Его глаза были впалыми, и он смотрел в камеру с такой болью и опустошением, что у Ноя закружилась голова. Под фотографией была надпись: «Наш мальчик».
Альбом с грохотом выпал из рук Ноя на стол, привлекая внимание всей комнаты. Адам схватил его прежде, чем Ной успел снова дотянуться до него, открыл обложку и стал листать его, мышцы на челюсти Адама напряглись, когда он просматривал страницы.
— Что там? — спросил Ной безжизненным голосом.
— Именно то, что ты думаешь, — сказал Адам, передавая альбом отцу. Ной с трудом поборол желание вырвать альбом у Томаса. Разве он был недостаточно унижен? Неужели они все должны разделить его трагедию? Томас скорчил гримасу, открыв альбом, и стал листать его так же, как Адам, хотя и с большей скоростью.
— Дай мне посмотреть, — сказал дрожащим голосом Ной.
Томас грустно улыбнулся ему.
— Нет. Не дам. Тебе буквально незачем это видеть.
В глубине души Ной частично был благодарен, в то время как другая часть ненавидела, что они увидят его в худшем виде, а он нет.
— Как я узнаю, кто они, если не смогу увидеть их лица?
Томас закрыл глаза, на его лице отразилась боль.
— Нет никаких лиц, кроме твоего. Пожалуйста, я знаю, что ты хочешь быть жёстким, но ты никогда не сможешь этого забыть. Просто... позволь нам защитить тебя, хотя бы на этот раз.
Адам зарычал, его руки дрожали, но не от испуга, а от ярости.
|
|
— Я хочу, чтобы они умерли, папа. Все они! Мне плевать, если это сделает нас известными. Они все должны умереть. С криками. Окровавленными. Сломленными. Корчась в агонии. Все, блядь, до единого.
Обычно Ной старался сдерживать убийственную ярость Адама, но в этот раз ему было так хорошо. Просто. Невероятно. Каждый из них заслуживал смерти в агонии, и он не хотел, чтобы Адам перестал злиться. Он хотел видеть их муки.
Томас не выпускал из рук альбом, пока они продолжали раскапывать коробки. Больше фотографий, больше альбомов, больше мальчиков. Может, Ной и был первым альбомом, но далеко не последним. У каждого из них была своя отвратительно детская обложка. Ною не дали увидеть ни один. Да он и не хотел. Одно дело – знать, что это ему причинили боль, совсем другое – видеть, как другой ребёнок страдает так же, как он.
Звякнул бумеранг рядом с бедром Ноя. Томас подошёл и нажал на кнопку. Мрачный голос Каллиопы наполнил комнату.
— На связи, — сказала она.
На стене рядом с белой доской загорелся экран, и на нём появилась фотография мальчика лет десяти. Это был фоторобот.
— Уэйн Холт, арестован в возрасте тринадцати лет за нападение на своего шестилетнего соседа. Был отправлен в «Новый горизонт» вместо центра для несовершеннолетних, потому что судья посчитал, что он не должен разрушать жизнь маленького мальчика после «одной ошибки».
— Довольно большая грёбаная ошибка, — пробормотал Аттикус с отвращением.
— Это ещё не всё. Пол Андерсон тоже был там тем летом, как и КонанГриви. Все под присмотром отцаО'Хары, директора программы. — На экране появилась серия фотографий, всего десять, все мужчины примерно того же возраста, что и Холт, когда Ной жил с ним. Его желудок скрутило. — Ной, кто-нибудь из этих мужчин выглядит знакомым?
— Да. — Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Один, шесть, семь, девять и десять.
— Рафаэль Нуньес, ДжаддДанниган, Джулиан Киз, Дэвид Кребс и Фил Армстронг. Все участвовали в программе. Все со снятыми судимостями. Все они получили работу, которая позволяла им тесно общаться с детьми, — говорит Каллиопа. — Я пришлю вам всё, что у меня на них есть, но думаю, что мы нашли наших главных участников.
— Не всех, — сказал Август. — У меня есть ещё как минимум три имени, которые ты не назвала, и которые каким-то образом связаны с этим. Они продавали контент. Кассеты VHS, затем DVD. Есть информация о платежах, электронная почта, IP-адреса. Многие из них находятся за границей, но большинство – прямо здесь, в США. Это гораздо более крупная операция, чем мы себе представляли, но, насколько я могу судить, ею управляют те люди, которых вы упомянули, и все под руководством отцаО'Хары.
— Да, любопытно, что нет ничего, что можно было бы инкриминировать Гари или Холту, за исключением, использования хижины.
Ной нахмурился, пытаясь собрать всё воедино.
— Вот почему он послал это Гари. Он передал ключи от королевства. Он хотел, чтобы после смерти Гари можно было всё сжечь. Почему?
— Кто знает? Мы никогда не поймём, какая извращённая связь связывала этих двоих. Но думаю, у нас более чем достаточно аргументов, чтобы согласиться с тем, что всех этих людей нужно уничтожить, не так ли? — спросил Август у отца.
Томас кивнул.
— Да, но как только мы убьём одного, остальные залягут на дно.
Адам встретил взгляд Ноя и мягко улыбнулся ему, прежде чем посмотреть на своих братьев.
— Тогда давайте уберём их всех сразу.
ГЛАВА 21
Адам
Всю дорогу домой Ной смотрел в окно, подпевая себе под нос и радио, но не делая никаких попыток заговорить. Адам понял, что Ною нужно время, чтобы всё обдумать, переварить, прежде чем он сможет полностью осознать, какой ужас появился в их жизни. И хотя Ной не разговаривал с Адамом, он держал его руку, сплетя пальцы, давая понять, что всё в порядке.
В лифте Ной обнял Адама. Но, как и в прошлый раз, когда они были в доме отца Адама, Ной почти сразу же повернулся к нему, скользя руками по груди Адама, начиная расстёгивать пуговицы на рубашке.
— Я хочу тебя. Сейчас.
Адам не протестовал, когда Ной принялся стягивать с него рубашку, и когда она упала у их ног. Он уже расстёгивал молнию.
— Да, детка? Скажи мне.
Ной перевёл взгляд на него, облизнув нижнюю губу.
— Я хочу, чтобы ты меня трахнул.
Адам оскалился, обхватив рукой горло Ноя, и повёл его спиной, пока тот не ударился о перила.
— Ты всегда хочешь, чтобы я тебя трахнул, — сказал Адам, облизнув губы Ноя. — Я хочу, чтобы ты сказал мне, как именно ты этого хочешь. Я хочу услышать слова. — Адам наклонился ниже, проводя языком по челюсти. — Ты хочешь, чтобы это было медленно и глубоко? Или ты хочешь, чтобы я трахал тебя до тех пор, пока ты не забудешь своё имя?
Ной застонал.
— Определённо. Жёстко. Грубо.
Адам низко прорычал.
— Насколько жёстко?
— Сделай мне больно, — умолял Ной.
— Весьма опасная просьба, — дразняще произнёс Адам, касаясь ушка Ноя. — Потому что мне нравится, как ты лепечешь, когда стонешь на моем члене, а твои ногти впиваются в мои бёдра, когда тебе отчаянно не хватает воздуха. — Адам крепко держал руку на шее Ноя, когда тот отстранился, глядя на него. — И ты просто чертовски красив, когда плачешь.
Зрачки Ноя расширились, он тяжело сглотнул под ладонью Адама.
— Я доверяю тебе. Сделай это. Я хочу чувствовать тебя каждый раз, когда сажусь. Я хочу, чтобы всё выглядело как место преступления, когда ты закончишь со мной. Пожалуйста, Адам.
Господи. Звук его имени на губах Ноя жарче любого прикосновения. Он и правда был совершенен во всех смыслах. И Ной принадлежал ему... во всех возможных отношениях. Адаму нравилось, что, независимо от того, насколько жестоким он становился, Ной всегда знал, что Адам позаботится о нём, знал, что он всегда даст ему то, в чём он нуждается.
Адам нежно поцеловал щёки Ноя, его нос, веки, прижался губами к его губам, прежде чем отстраниться, чтобы вцепиться зубами в ухо.
— Скажи это снова, — прохрипел Адам.
— Пожалуйста...
— Моё имя, скажи его, — потребовал Адам.
Его имя прозвучало со вздохом на губах Ноя, как будто оно было ответом на все вопросы Ноя о жизни. Адам обезумел от этого, ему захотелось причинить вред тем, кто причинил боль Ною. Вещи настолько отвратительные, что большинство людей не произнесли бы их вслух.
— Ты же знаешь, что ради тебя я готов разорвать весь мир?
Ной сладко улыбнулся и пропел:
— Я знаю, детка. — Член Адама запульсировал как от ласки, так и от кровожадной улыбки Ноя. — Но сейчас единственное, что я хочу, чтобы ты разорвал... это меня.
Он никогда не отпустит Ноя. Никогда. Адам не мог. И он знал. Адам не мог жить без Ноя, и знал всеми фибрами своей глубокой, тёмной, уродливой души, что он никогда не позволит Ною жить без него. Но в этом и было дело. Ной не хотел уходить. Адам знал это на клеточном уровне. Ной чувствовал себя в безопасности, защищённым, любимым. Даже если эта любовь была опасной.
Адам отпустил горло Ноя и провёл большим пальцем по влажной нижней губе.
— Хочешь отсосать мне? Хочешь хорошенько и глубоко принять его, и я могу наклонить тебя и трахнуть прямо здесь?
Ной хныкал во всё горло.
— Да, — сказал он, задыхаясь.
Адам склонил голову, полностью сбросив маску.
— Тогда достань мой член и покажи мне.
Ной уверенно освободил уже напряжённую эрекцию Адама, окутав её теплом своей руки. Но Адам не позволил ему опуститься на колени. Он захватил губы Ноя в французском поцелуе, а затем толкнул его на колени. Тот рухнул у ног Адама так близко, что его дыхание обдало волосы у основания его члена. Он ждал, касаясь носом его паха и ложбинки бедра.
Адам запустил руку в волосы Ноя, заставив его поднять взгляд вверх, и сильно дал пощёчину. У Ноя затрепетали ресницы, глаза стали мягкими. Черт. Он действительно был совершенен.
— Сильнее, — умолял Ной.
Адам не спрашивал, уверен ли он. В этом был весь Ной: он знал, чего хочет, и не стеснялся просить. Адам ударил его сильнее, звук от его пощёчины эхом разнёсся по всей комнате и оставил частичный отпечаток руки на щеке Ноя.
— Боже, как же ты чертовски хорош. Всегда готов встать передо мной на колени, прогнуться для меня.
Ной издал дрожащий вздох.
— Да.
Адам ввёл два пальца в рот Ноя, его член пульсировал, пока Ной послушно сосал.
— Только для меня, — напомнил Адам. Стон Ноя прошёлся вибрацией по коже Адама. Он убрал пальцы и направил голову Ноя к своему члену. — Покажи мне, каким хорошим ты можешь быть.
Ной проглотил его одним махом, голова покачивалась, пока он глубоко вбирал его, почти до конца отстраняясь, а затем снова погружаясь, пока носом не прижался к коже живота Адама. От всасывания и плотного тепла рта Ноя по всему телу Адама побежали мурашки. Он запустил руку в волосы Ноя, удерживая его неподвижно, чтобы мог трахать его в рот. Ной расслабился, позволяя Адаму использовать себя. Его глаза закатились, когда он вогнал член в заднюю часть горла Ноя, а мышцы его горла конвульсивно сжались вокруг него, сжимая его самым лучшим образом. Ной задыхался, его руки скользнули вверх по бёдрам Адама, схватив его за бёдра. Адам держал его так до тех пор, пока крошечные панические возгласы не прокатились по его члену, а тупые ногти Ноя не впились в его кожу. Когда он наконец высвободился, Ной покачивался на коленях, делая сильные выдохи, слёзы катились по его ярко-розовым щекам, слюна покрывала губы и подбородок. Адам держал его неподвижно, размазывая свой член по беспорядку, а затем поднял Ноя на ноги.
— Повернись. — Ной словно в трансе беспрекословно выполнил просьбу Адама. Он стянул с Ноя джинсы и нижнее белье, зарычав от разочарования, когда молния не поддалась достаточно быстро. — Хватайся за перила. Не двигай своими грёбаными руками, пока я не скажу. — Когда Ной не ответил, Адам с силой хлопнул его рукой по заднице, отчего Ной зашипел от боли. — Ты меня слышал?
— Да, — выдавил Ной.
Адам сплюнул в руку, обхватил кулаком свой член и несколько раз провёл по нему, прежде чем провести влажными пальцами по дырочке Ноя.
— Сейчас будет больно.
— Хорошо, — пробормотал Ной.
— Наклонись ещё немного. Да, выпяти свою задницу. Хороший мальчик. Вот так. Теперь раздвинь ноги.
Ной подчинился приказу Адама, картина выглядела столь непристойной, что он мог кончить только от одного её вида. Адам крепко схватил Ноя за бедро, так сильно, что могли появиться синяки. На этот раз Адам застонал, прикусив до крови губу, когда погрузился в плотный захват тела Ноя.
— Господи.
Адам дважды вошёл и вышел из него, трение граничило с болью. Когда он вышел, Ной заскулил, а Адам опустился на колени, облизал его дырочку, плюнул на неё, а затем ввёл два пальца внутрь. Он встал и снова погрузился в него.
Ной ахнул от неожиданного вторжения, но потом застонал. Адам трахал его жёстко и быстро, каждый толчок поднимал Ноя на цыпочки. Он хотел сильно, хотел, чтобы было больно. И Адам давал Ною то, что ему нужно – он знал, что иногда это был единственный способ для Ноя прогнать своих демонов. Ной хрипел и стонал при каждом толчке, сжимая железные прутья лестничных перил.
Адам надеялся, что Ной не ожидает долгой близости, потому что плотное тепло тела Ноя приближало его к оргазму с каждым движением, даже когда он останавливался, чтобы смазать член слюной, прежде чем войти в него.
— Я так чертовски близок. Ты хочешь, чтобы я кончил? Заполнил эту жадную дырочку? — Ной хныкал, но молчал, пока Адам не шлёпнул его ещё раз, достаточно сильно, чтобы он вскрикнул. — Отвечай, мать твою, когда я тебя спрашиваю.
Ной застонал.
— Да. Да. Я хочу этого. Наполни меня. Пожалуйста. Я хочу почувствовать.
Большего и не требовалось. Адам обхватил бёдра Ноя, прижимаясь к нему, колени почти подгибались от волн удовольствия, накатывающих на него, когда он опустошал себя до дрожи.
Адам отстранился от тела Ноя, повернул его и толкнул обратно к стене, опустился на колени и взял подтекающий член Ноя в рот. Просунув руку между его ног, он скользнул за яйца за мокрым следом, а затем погрузил два пальца в дырочку Ноя.
Ной протяжно и низко застонал, его бёдра, казалось, двигались против его воли, когда он самозабвенно трахал рот Адама.
— О, черт. Я сейчас кончу. Ещё немного. Пожалуйста. Пожалуйста. Сильнее. Ещё. — Адам трахал его тремя пальцами, нащупывая простату и целенаправленно массируя её. У Ноя чуть не подкосились колени. — О, блядь. О... О, боже. Адам. Блядь. Да. Вот так. Так хорошо.
Затем Ной выплеснулся на язык Адама. Он глотал каждую горьковатую каплю, посасывая, пока Ной не оттолкнул его. Адам опустился на пятки и с ухмылкой посмотрел на Ноя.
— Ну как, тебе лучше?
Ной улыбнулся, опускаясь на пол.
— Да, просто охренительно. А ты?
Адам прерывисто рассмеялся.
— Да, я... я в порядке.
~
— Тебе там хорошо?
Они лежали в ванне, Ной устроился между бёдрами Адама, опёршись мокрой головой на его грудь. Ной посмотрел на Адама с сонной улыбкой.
— Я в порядке, просто устал. Слишком о многом думаю.
— Да, любой, кто говорит, что убивать легко, явно никогда не планировал массовое убийство, — передразнил Адам.
— Как ты это сделаешь?
Адам понятия не имел. Обычно он не планировал такие вещи. Он был скорее солдатом. Томас мог что-нибудь придумать. Может, они просто убьют всех за одну ночь. Звучит как большая работа. И определённо рискованная. Правда, ему не терпелось вонзить свой клинок в Гари. Конечно, времени будет в обрез с ним, особенно если у него окажется несколько целей, но увидеть, как эти люди умирают в кровавой агонии, того стоило бы.
— Это будет не самая сложная часть. Проблема будет в сокрытии.
— Мда. Разве двадцать мёртвых людей не вызовет масштабное расследование? — спросил Ной, вздохнув, когда Адам начал намыливать его торс.
— Расследование определённо будет. Но мы уже привыкли к этому.
— Вы просто прячете тела и идёте дальше? Не беспокоитесь о том, что вас поймают?
Ной раздвинул колени, когда Адам опустил намыленные пальцы под воду, не возбуждая. Ной попросту изголодался по прикосновениям, и Адаму нравилось кормить его.
Адам выдохнул.
— Мы осторожны. Никто никогда не заподозрит, что кучка богатых детей – убийцы. Для большинства людей это слишком смешно.
Ной всё-таки прав. Никто из них не задумывался о последствиях, но после встречи с Ноем Адам понял, что больше не допустит такой ошибки. Но прежде чем он смог объяснить это дальше, его телефон завибрировал на бортике ванны.
Когда Адам увидел, что это Каллиопа, он ткнул мокрым пальцем в кнопку громкой связи.
— Что случилось?
Последовала долгая пауза, после чего Каллиопа спросила:
— Что за эхо? Ты в туалете? Скажи мне, что ты не отвечаешь на звонок в туалете, Адам.
Адам хмыкнул.
— Даже если бы так, разве я признался бы в этом?
— Нет, наверное, нет. Но звучит так, будто ты в туалете.
— Мы с Адамом принимаем ванну, — ответил Ной и поплескал водой для шума.
— Оу. Привет, Ной, — сказала Каллиопа тем же солнечным голосом, который она, казалось, берегла только для него.
— Ты когда-нибудь перестанешь здороваться со мной, как будто мне осталось жить неделю? — спросил Ной.
Голос Каллиопы не потерял своего очарования.
— Я просто очень рада, что Адам наконец-то нашёл кого-то. Вот и всё.
Адам насмешливо хмыкнул.
— Ты ведь знаешь, что я сам решил не заводить отношения? У меня было много предложений. Это не значит, что Ной пожалел меня.
Ной хмыкнул, потянувшись и погладив Адама по щеке.
— Никто так не думает, детка. Посмотри на себя.
Адам слизнул воду с шеи Ноя, а затем поцеловал это место.
Каллиопа прочистила горло.
— Держите члены в штанах, мальчики.
— На нас нет штанов, — заметил Ной с придыханием.
— Ваши метафорические штаны, — сказала Каллиопа с раздражением.
Адам закатил глаза.
— Да, да. Так что случилось?
— Да ничего хорошего. Я пыталась позвонить твоему отцу, но у него сегодня гала-концерт. Я просмотрела все документы, которые ты нашёл в камере хранения, и попыталась собрать воедино то, что именно эти люди задумали, но, очевидно, данные закончились, когда отец Ноя… — Она остановилась, как будто осознав свою ошибку. — Когда умер Холт. Но жёсткий диск из хижины раскрыл некоторые вещи. Некоторые плохие вещи.
— Да, нам это хорошо известно, — сказал Адам мрачным голосом.
— Но это не так, — сказала Каллиопа. — Вот что я пытаюсь вам сказать. Когда я просматривала видео в первый раз, я просто искала лица и приметы, которые могли бы сказать нам, кто эти люди.
Когда она не продолжила, Адам спросил:
— Ты специально молчишь для драматического эффекта? Потому что, честное слово, мы прикованы.
Послышался глубокий вдох и медленный выдох, как будто она собиралась с силами.
— Я решила просмотреть всё ещё раз, надеясь найти что-нибудь, что поможет мне опознать жертву. Мы до сих пор не знаем, где он. Может, он дома, а может, исчез, как многие жертвы Холта. Понимаете?
Ной прижался к нему.
— И? Нашла его, я имею в виду?
— Нет. Не совсем. Когда я просматривала видео во второй раз, я уделяла больше внимания тому, что происходило до приезда тех людей, пытаясь найти кадр, который можно было бы использовать для распознавания лиц по базе данных пропавших людей. Но я вернулась к самому началу. Мальчик сидел в углу и катал игрушечную машинку по ноге… — Ещё один глубокий вдох. — Гари и другой мужчина разговаривали за кадром. Микрофон всё уловил.
— Что ты услышала, Каллиопа? — мягко спросил Ной.
Возможно, именно поэтому Каллиопе больше нравился Ной. Адам никогда не задумывался о том, каково приходится людям, способным сопереживать жертвам. Ной и Каллиопа были похожи. Два человека, готовые погрязнуть в худшие стороны человечества, несмотря на явную тяжесть для них обоих. Особенно для Ноя.
— Они продавали на аукционе десять мест. Только на одну ночь, — сказала она, запинаясь. — Они продали его тем людям. Возможно, они не все входят в круг, а может, они все входят в больший круг. Я не знаю, как это работает, и что они делают с этими мальчиками, но, похоже, они расширили свою империю далеко за пределы своей первоначальной группы.
Ной вскочил на ноги, расплескав воду на кафель.
— Ну и когда же мы просто убьём этих ублюдков? — прорычал он.
Адам последовал за Ноем из ванны, завернул его в полотенце и взял полотенце для себя.
— Я ценю новую информацию, но мы и так знали, что эти люди – отбросы. Вот почему они все умрут. По одному или все вместе. Их время на этой земле закончено. Мы не копы. Нам не нужны вещественные доказательства, чтобы знать, что они виновны.
— Дело не в этом, — сказала Каллиопа. — Они продают детей. Торгуют ими. Возможно, эти жертвы ещё живы, и им нужна помощь. Они могут всё ещё жить со своим обидчиком, как Ной. Мы должны найти способ выяснить, кто эти дети. Не только этот мальчик, но и все они.
Адам посмотрел на Ноя. Он выглядел призрачно-белым, глаза впали, на красивом лице написано напряжение.
— Как нам это сделать?
— Я думаю, что информация на жёстком диске, который ты клонировал, содержит ключ ко всему. Не думаю, что на нём только детское порно. Я думаю, Гари ведёт записи, возможно, даже записи аукционов, как это делал Холт перед смертью. Думаю, это своего рода страховка. Я могу покопаться в данных на жёстком диске, который ты забрал из дома Гари, но я не смогу его взломать. Это грёбаный Форт Нокс. Мне нужен ключ шифрования.
— Ключ шифрования? — повторил Ной.
— Да. Это комбинация букв и цифр, как суперсложный пароль, — сказала Каллиопа.
— И с помощью ключа шифрования можно взломать жёсткий диск и выяснить, кто жертвы? — спросил Адам.
— На это уйдёт всё равно много времени. У меня только фрагмент диска, но его может хватить с ключом.
— И ты хочешь, чтобы я пытал Гари, чтобы достать тебе этот ключ шифрования? — спросил Адам, пылая праведным гневом от перспективы наконец-то побыть наедине с куском дерьма, который причинил боль Ною.
— Очень прошу, — сказала Каллиопа.
— Почему бы просто не забрать полный жёсткий диск из дома Гари? — спросил Ной.
— Я не против, но мне всё равно понадобится ключ шифрования, чтобы получить любую информацию, — сказала Каллиопа.
— И я достану его для тебя, — пообещал Адам.
— Он у нас уже есть, — сказал Ной.
Адам нахмурился.
— Да?
Ной улыбнулся впервые за несколько часов.
— Да. Кажется, я знаю, почему Гари так отчаянно пытался вернуть рюкзак. Дело было не в оружии или наркотиках. Дело в скомканной бумажке, которую я нашёл в маленьком внутреннем кармане. Какая-то чепуха, поэтому я бросил её обратно в рюкзак. Ключ к шифру находится в гараже твоего отца за фальшивой панелью в стене на кухне.
— Вот почему Ной мне нравится больше, — сказала Каллиопа. — Если тебе интересно.
— Значит, я не смогу пытать Гари? — сказал Адам раздражённым голосом.
— Ещё нет, — пробормотал Ной. — Но скоро.
— Как быстро ты сможешь его достать? — спросила Каллиопа.
Адам вытер полотенцем волосы.
— Я могу пойти сейчас.
— Мы можем пойти, — уточнил Ной, затем зевнул.
Адам покачал головой.
— Нет. Ты устал. Поспи немного. Я сбегаю за ключом шифрования, закину его в место сбора и вернусь через час. — Ной прикусил нижнюю губу, пока Адам не поцеловал его. — Всё будет хорошо. Позволь мне сделать это.
Ной кивнул.
— Хорошо.
— Отлично. Напиши мне, когда сделаешь сброс, — сказала Каллиопа, прежде чем отключиться.
— Отдохни немного, детка. Я скоро вернусь.
ГЛАВА 22
Ной
Ной лёг в постель, и хотя он устал, уснуть не мог. Мысли не давали ему покоя. Несмотря на все попытки, слова Каллиопы снова и снова крутились у него в голове. «Они могут всё ещё жить со своим обидчиком, как Ной».
Как Ной.
Десятки, а может даже сотни детей, которые были такими же, как он, жертвами худшего вида насилия. Такого, которое накладывает отпечаток на всю жизнь человека, даже если он этого не помнит. На что были похожи жизни этих детей? Посчастливилось ли им тоже забыть? Прожили ли они достаточно долго, чтобы рассказать об этом? Катились ли они по спирали, как Ной до встречи с Адамом?
Каллиопа права. Им нужно найти этих детей и позаботиться, чтобы они получили какую-то помощь или, по крайней мере, справедливость. Если бы Адам знал, что Холт не был его отцом, а был его обидчиком – если бы он раньше вспомнил об издевательствах и пытках, которым подвергался, – он бы поблагодарил Адама за убийство этого человека. Даже если бы приёмная семья была отстойной. Даже если бы провёл годы, живя в состоянии постоянной неопределённости. Смерть Холта стоила бы всего.
Каждый раз, вспоминая, что Холт мёртв, Ной испытывал облегчение. Он провёл руками по лицу. Что, если жёсткий диск ничего не даст? Им удалось получить только половину, не больше. Ной ничего не знал о компьютерах, но понимал, что целый диск – это лучше, чем половина.
Ной сел, сбросив с себя одеяло. Он может пойти и забрать его. У него всё ещё есть ключ. Он мог бы проскользнуть в дом и выйти так, чтобы Гари даже не узнал о его присутствии. Тогда у Каллиопы будет весь диск, а не только кусочки головоломки.
Так же быстро, как появилось вдохновение, оно испарилось, и на смену восторгу пришло разочарование. Даже если бы Ной добрался до дома Гари, то он ничего не знал о клонировании жёстких дисков или любой другой технологии, кроме мобильного телефона. Об этой части заботился Адам. Он даже не до конца понимал, что такое клонирование, но полагал, что это похоже на снятие ксерокопии.
Ной покраснел от своей глупости. Ему не нужна ксерокопия. Гари их уже заснял. Ною нужен только оригинал. Он мог бы взять ноутбук. Гари вряд ли мог собрать всё воедино, даже если и установил камеры в хранилище. Ною больше не нужно вести себя осторожно, и он может украсть один чертов ноутбук. Черт, он украл рюкзак Гари прямо у него под носом.