Книга о жертвоприношении коня 3 глава

6 — 10. Но ты, о Каунтея, ни о беде страдальца, ни о блаженстве счаст­ливого вспоминать не желаешь, ибо — Рок сильнее всего! Или, может быть, это твоя «врожденная природа»¹²⁵ так тобой повелевает, что ты не желаешь помнить о том, как Драупади в одном лишь куске ткани, во время ее нечи­стоты, на глазах у сыновей Панду втащили в Дом собрания! Ты не хочешь помнить о том, как покидали столицу, как облачались в оленьи шкуры, как жили в бескрайнем лесу! Ты не хочешь помнить ни о неприятностях от Джатасуры, ни о битве с Читрасеной, ни о притеснениях со стороны Царя Синдху! Ты не хочешь помнить и о том, о Партха, как Кичака, когда вы жили под чужими именами, (посмел) ударить Яджнясени ногой!¹²⁶

11 — 13. Что с того, что тебе, губитель недругов, уже пришлось сражаться с Дроной¹²⁷ и Бхишмой! Ныне тебе предстоит иная битва, в которой одно лишь сознание, манас, будет твоим оружием. А потому надо тебе пригото­виться к этой битве, о бык-бхарата, — и, освободившись посредством своих деяний,¹²⁸ (выйти) за пределы даже высших из проявленных форм! В такой битве, какая тебе предстоит, не сражаются стрелами (и другим оружием), при поддержке свиты и родичей, а сражаются только (оружием) Атмана,¹²⁹ и в одиночку. Если ты и не достигнешь победы в этой битве, то в какое бы состояние ты не попал, о Каунтея, — благодаря обретенному знанию, ты получишь статус человека, честно исполнившего свой долг.¹³⁰

14. Прими же такое решение, от которого зависит рождение и судьба (всех) живых существ, и по примеру отцов и дедов правь, как подобает, своим царством!

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» двенадцатая глава.

 

Глава 13

 

Васудева сказал:

1 —7. Отринув только все внешнее, нельзя достичь высшей цели. Ее мож­но достичь, лишь отринув все телесное, и то не всегда. Если кто освободился от внешнего, но продолжает вожделеть к телесному, — добродетель и счастье его таковы, что их можно пожелать лишь врагу. Из двух слогов состоит слово «смерть» — мритью; из трех — слово «Вечное», шашватам, т. е. Брахман. Слово «моё» — из двух слогов, как и «смерть»; а «не моё» — из трех слогов, а потому относится к «Вечному». Эти двое — Брахман и Смерть — утверждены в душе, незримые, о царь, и неустанно сражаются (за власть) над живыми существами. Если предустановлено, что дух¹³¹ не может погибнуть, о бхарата, тогда (человек), рассекая тела живых существ, не изменяет (принципу) ахимсы.¹³² Если человек избавился от чувства «мое­го», то пусть даже завладеет он землею со всем на ней движимым и недви­жимым — на что она ему? И наоборот: иной может жить в лесу и кормиться его дарами, но если при этом у него чувство собственности обращено на материальные предметы, то он пребывает в пасти Смерти.

8. Постигни, о бхарата, исконную природу своих врагов, внешних и внутренних; кто поймет, что она иллюзорна, — избавится от великой напасти.¹³³

9 — 10. Люди не одобряют того, в чьей душе господствует чувственность, но без чувственного желания не было бы никакой внешней деятельности; ведь и даяние, и изучение Вед, и подвижничество, и ведийские жертво­приношения — (все основано) на желании.¹³⁴ «То, что диктуется желанием, не может быть дхармой; настоящая дхарма основана на самообуздании» — понимая это, (мудрый) не принимает обетов, не совершает жертвоприно­шений, не предается созерцанию и йоге, — если (все это продиктовано) желанием.

11. Здесь знатоки старины поют обычно стихи, называемые «Песнью Камы»;¹³⁵ слушай, я приведу их тебе все в точности, о Юдхиштхира:

12 — 17. «Никто погубить меня не может, если не знает должного средства. Силится ли он убить меня, полагаясь на силу оружия — я вновь являюсь на свет в этом самом его оружии. Силится ли он убить меня посредством жер­твоприношений со всевозможными дарениями — я вновь являюсь на свет среди подвижных существ как тот, кто всей душой предан жертвенной дея­тельности. Силится ли он убить меня посредством Вед, Веданг и духовных практик — я вновь являюсь на свет среди неподвижных существ как тот, чей дух исполнен высшего покоя. Силится ли тот, чья сила в правдивости, убить меня своим терпением — я тут же превращаюсь в это самое состояние его духа, так что он даже не может меня заметить! Силится ли кто, стойкий в обетах, убить меня своим подвижничеством, — я возрождаюсь опять в этом самом его подвижничестве. Силится ли какой мудрец убить меня, устремив­шись к спасению, — перед ним, одержимым страстью к спасению, я пляшу и смеюсь над ним; ибо Я, Единый и Вечный, неуязвим для всех живых существ!».

18 — 21. Поэтому ты, о великий царь, направь это свое желание жертво­приношений со всевозможными дарениями в русло дхармы — и тогда все будет по-твоему. Соверши по всем правилам жертвоприношение коня с да­яниями (брахманам), а также, как положено, прочие богатые жертвы с обиль­ными дарами. Да не охватит тебя вновь отчаяние при виде убитых родичей; ведь тех, кто пали в этой битве, все равно тебе больше не увидеть (живыми). Соверши лучше великие и богатые жертвоприношения с обильными дарени­ями (брахманам); за это в мире людей ты обретешь славу и (после смерти) пойдешь наивысшим путем!

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» тринадцатая глава.

 

Глава 14

Вайшампаяна сказал:

1 — 5. Такого рода всевозможные речи подвижников, чье богатство состав­ляет пыл подвижничества,¹³⁶ успокоили царственного риши Юдхиштхиру, лишившегося в той битве родных. Утешили того великого правителя Все-прославленный Владыка,¹³⁷ Кришна Двайпаяна и Девастхана. Нарада, а также Бхима, Накула, Кришна-Драупади, Сахадева и многомудрый Виджая¹³⁸ вме­сте с другими мужами-тиграми¹³⁹ и брахманами, глядящими на все с точки шастр, помогли царю избавиться от порожденного скорбью отчаяния, от тяжких душевных мучений. Царь Юдхиштхира воздал должное почитание богам и брахманам, затем совершил заупокойные обряды для (своих пав­ших) родичей и стал, исполненный благочестия, править всею землею в пре­делах Океана.

6 — 11. Когда тот царь, потомок Куру, восстановил полностью свое цар­ство и вновь обрел умиротворенность духа, обратился он к Вьясе, Наряде и другим (мудрецам) с такими словами: «О почтенные старцы, быки среди подвижников, вы так меня утешили, что я не вижу более даже самого малого повода для беспокойства. К тому же мне досталось огромное бо­гатство, которое я употреблю на жертву богам. Возглавьте нас, о поч­тенные, и давайте вместе совершим жертвенный обряд. Тобою храни­мые, о дед мой,¹⁴⁰ достойнейший из брахманов, отправимся мы в Гима­лаи; ведь говорят, что этот край полон великих чудес! А Владыка¹⁴¹ вместе с боговдохновенным риши Нарадой и Девастханой преподадут нам в пути множество всяких душеполезных наставлений. Нельзя на­звать несчастливым человека, который, пусть и попал в беду, но имеет зато таких великих наставников и друзей, известных как люди святой жизни».

12 — 17. После того, как сказал это царь, все великие риши, попрощавшись с ним, а также с Кришной и Пхальгуной,¹⁴² на виду у всех, не сходя с места вдруг исчезли. А великий царь, сын Дхармы, остался сидеть на том месте. Быстро пронеслось для них время, когда совершали они очистительные об­ряды в связи с убийством Бхишмы и погребальную церемонию, когда раз­давали брахманам несметные дары. Затем совершил Юдхиштхира вместе с Дхритараштрой погребальный обряд для всех кауравов, начиная с Бхишмы и Карны, о краса рода Куру! Раздав после этого несчетное богатство жрецам, бык-Пандава, пропустив вперед Дхритараштру,¹⁴³ вступил в Город, носящий имя слона.¹⁴⁴ Исполненный благочестия, он утешил Отца¹⁴⁵ — Владыку, коему мудрость его служила единственным оком,¹⁴⁶ и стал вместе с братьями пра­вить землей.

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» четырнадцатая глава.

 

Глава 15

Джанамеджая сказал:

1. Когда покорена была Пандавами земля и умиротворено царство, чем занялись тогда два героя — Васудева и Завоеватель богатств,¹⁴⁷ о достойней­ший из дваждырожденных?

Вайшампаяна сказал:

2 — 11. Когда покорена была Пандавами земля и умиротворено царство, Васудева и Завоеватель богатств преисполнились ликования. Охваченные ра­достью, предавались они веселью в живописных рощах и в горах, на высоких плато и на величественных горных пиках, в прудах и реках — всюду стран­ствуя, забавлялись они, словно два Владыки богов в небесах, словно Ашвины в роще Нандана.¹⁴⁸ Особенно радовались и ликовали Кришна с Пандавой в Индрапрастхе, когда вошли они в тот восхитительный Дом собрания,¹⁴⁹ о Бхарата! Вели они там беседу за беседой, повествуя друг другу всевозмож­ные истории о битвах и о своих бедствиях, о царь! Рассказывали также, развлекаясь, два великих героя родословные богов или риши; (ведь они и сами были) двумя величайшими из древних риши!¹⁵⁰ Кешава, всегда все в точности знающий, рассказывал Партхе чудесные истории, бесконечно раз­нообразные по содержанию и форме; этими рассказами Джанардана, «внук Шуры,¹⁵¹ старался утешить Партху, мучимого скорбью о сыне и бесчислен­ным (павшим) родичам. Обладатель великого подвижнического пыла, доско­нально знающий обычаи Сатвата¹⁵² подобающим образом утешил его и как бы дал ему передышку, приняв на себя бремя (его скорби). А в конце своего рассказа Говинда ласково и учтиво обратился к Гудакеше¹⁵³ с искусно пос­троенной речью.

12 — 18. «О Савьясачин,¹⁵⁴ Утеснитель недругов! Благодаря мощи твоих рук вся эта земля покорилась царю — Сыну Дхармы! Спасибо мощи Бхи-масены и Близнецов¹⁵⁵ за то, что ныне Юдхиштхира, Царь Праведности, всецело владеет землей, не зная соперников, о достойнейший из людей! В согласии с дхармой, о знаток дхармы, отвоевал царь это царство, в коем нет больше терния; в согласии с дхармой был убит в схватке царь Суйод-хана! Завистливые, находившие удовольствие в беззаконии, всегда злоречи­вые, злоумные — сыны Дхритараштры повержены вместе со всеми их роди­чами! И теперь под твоей защитой, — о Партха, опора рода Куру, — этот царь, супруг Земли, Сын Дхармы может безраздельно обладать всею умирот­воренной Землею! Для меня радостно быть с тобой даже в лесах, о Пандава; насколько же радостней (видеть тебя) в окружении твоих подданных, обще­стве Притхи, о губитель недругов, а также царя — Сына Дхармы, и могу­чего Бхимы, и двух сынов Мадри — вот поистине в чем для меня высшее счастье!»

19 — 26. «Но пока я пребывал вместе с тобою, о безупречный бхарата, в прекрасных и святых чертогах твоего подобного небесному дворца, прошло очень много времени, как я не видел сына Шуры, Баладеву и других вриш-нийских героев,¹⁵⁶ о Кауравья!¹⁵⁷ И теперь захотелось мне отправиться в го­род Дваравати;¹⁵⁸ соизволь же дать согласие на мой отъезд, о величайший из мужей! Когда царь Юдхиштхира был обуян скорбью, мы с Бхишмой то и дело занимали его всякими подходящими к случаю беседами. И Пандава, хоть и сам способен наставлять, внимал нашим поучениям; все сказанное ему полностью усвоил великий духом! Ведь поистине в Сыне Дхармы, зна­токе дхармы, правдоречивом и праведном в поступках, всегда неизменно пребывают и дхарма, и правда, и высшее разуменье, и твердость! А потому, если ты согласен, о Арджуна, пойди к великому духом владыке людей и сообщи ему о том, что мы уходим. Я ведь не сделаю ничего неприятного для него, даже если мне грозила бы смерть, и уж подавно не преступлю его воли, когда дело касается всего лишь возвращения в Дваравати, о мощ-нодланный!».

27—31. «Я сейчас скажу тебе, радея лишь о благе твоем и удовольствии, сущую истину, без тени обмана, — о Партха, потомок Куру! Цель моего пребывания здесь уже достигнута, о Арджуна! Царственный сын Дхритараш­тры убит вместе с соратниками своими и приспешниками. Земля, которую царь (племени) куру наполнил всевозможными сокровищами, опоясанная оке­аном, со всеми своими горами, лесами и рощами признала над собой власть мудрого Сына Дхармы, — о Пандава, дитя мое! И пусть в согласии с дхармой познавший дхарму царь правит всею землей, и служат ему при этом великие духом сиддхи, и непрестанно воспевают ему хвалы придворные певцы, о бык-бхарата! Пойдем же сегодня вместе со мной к тому царю, умножающему величие племени куру, и попроси за меня, о тигр среди людей, чтобы позволил он мне вернуться в Двараку!».

32 — 33. «Это свое тело и все богатство, что было в моем доме, я всегда отдавал в распоряжение Юдхиштхиры, о Партха, — ибо многомудрый Юд-хиштхира, владыка племени куру, тоже неизменно являл мне свою любовь и почтение. Я не вижу, что еще, кроме общения с тобой, о мощнодланный, давало бы смысл моему дальнейшему здесь пребыванию; ибо земля по твоей воле, о Партха, передана (твоему) наставнику — добродетельному Юдхишт-хире!».

34. Выслушав эту речь великого духом Джанарданы, неизмеримо-доблес­тный Арджуна с трудом заставил себя произнести: «Да будет так!» — и воздал Джанардане подобающие почести, о царь!

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» пятнадцатая глава.

 

ГЛАВЫ16—50: АНУГИТА

 

Глава 16

 

Джанамеджая сказал:

1. Когда Кешава с Арджуной, сразив всех врагов, пребывали, великие духом, в том Доме собрания, — о чем они беседовали там, о дваждырож-денный?

Вайшампаяна сказал:

2— 4. Вернув неделимым все свое царство, исполненный ликования Партха в том прекрасном Дворце собрания вместе с Кришной предавался забавам. Как-то раз оба они, веселые, в сопровождении родственников, забрели не­нароком в один из залов того дворца, подобный залу (в райском дворце) на небесах. И Арджуна, сын Панду, наслаждаясь обществом Кришны и любуясь тем дивным дворцом, сказал такие слова:

5—7. «Накануне битвы, о мощнодланный сын Деваки, я зрел воочию твое величие и твой образ (Вселенского) Владыки. Но все, что ты из дружеского расположения соизволил поведать мне тогда,¹ я забыл, о Кешава, ибо разум мой пострадал (от потрясений). Теперь снова пробудился у меня интерес к этим предметам, но ты собираешься уехать в Двараку — о почтеннейший владыка, Мадхава!»²

8 — 13. Услышав это, достойнейший из наделенных речью, вместилище великого духовного пыла Кришна обнял Пандаву и так ему ответил: «Я по­ведал тебе тайну, о Партха, я описал тебе извечную дхарму в ее истинном виде, а также все нетленные миры. Мне весьма неприятно, если ты не обрел просветления и не усвоил (сказанного). Значит, ты маловерен и неразумен, о Партха! А ведь я, возвестив тебе словесно о Брахмане, уместил в этом всю дхарму; больше я уже не смогу рассказать все это полностью! Ибо тогда я повествовал о высочайшем Брахмане, будучи погружен в йогу. А сейчас могу только поведать тебе одно древнее сказание, чтобы ты, обретя должное состояние сознания, пошел высшим путем. Слушай, о достойнейший из блю­стителей дхармы, как я расскажу обо всем этом.

14 — 15. Как-то раз пришел из небесного мира один брахман, обладатель неотразимой духовной мощи, побывавший даже в обители Брахмы,³ о усми­ритель недругов! Воздав ему должные почести, мы стали его расспрашивать, и вот слушай, сосредоточенно, не отвлекаясь, все, что он нам чудесным образом поведал, — о Партха, бык-бхарата!

Брахман сказал:

16 — 17. Опираясь на учение о спасении, из сострадания к живым сущест­вам, на погибель силе невежества я поведаю тебе полностью, о Кришна, то, о чем ты меня просишь. Сосредоточенно выслушай, о Мадхава, то, что я тебе расскажу.

18 — 27. Как-то раз брахман по имени Кашьяпа, преданный подвижни­честву и достойнейший из знатоков дхармы, встретил некоего дваждырож-денного, обретшего знание всех дхарм. В совершенстве и великом многооб­разии постиг и различал он все, связанное с возникновением и гибелью (существ), был искушен в сути всех мирских дел, в природе и блаженства, и страдания. Он знал тайны рождения и смерти, тонкости святости и греха; прозревал, какая участь уготована существам, пребывающем в высокой или низкой телесной оболочке, их деяниями. Достигнув йогического совершен­ства, он жил, как (прижизненно) освобожденный; обуздав чувства, обретя ясность сознания, сияя величием Брахмана, странствовал он повсюду. Обла­дая даром невидимости, он любил путешествовать, сопровождаемый свитой таких же невидимых сиддхов,⁴ сидеть с ними где-нибудь в уединении за беседой, или же скитаться где попало, будучи ни к чему не привязанным, словно ветер. Проведав правду о нем, достойнейший из дваждырожденных, многомудрый подвижник Кашьяпа, возлюбивший праведность, внутренне со­средоточенный, явился тогда к нему и, исполненный благоговейной предан­ности, коснулся его стоп.⁵ Пораженный видом этого удивительного брахмана, окруженного свитой последователей, Кашьяпа воздал ему почести, как на­ставнику — обладателю знания. С радостью поступив к нему в ученичество, невзирая на то, что сам уже был достаточно учен и известен праведной жизнью, Кашьяпа, в преизбытке обладающий пылом подвижничества,⁶ убла­готворял его со всем уважением, какое подобает выказывать наставнику! И тогда — как наставник с учеником, довольный и умиротворенный, заго­ворил с ним (тот брахман) о высшем совершенстве. Услышь от меня, что он сказал, о Джанардана!

28 — 36. «Благодаря всевозможным деяниям, благодаря личным заслугам благочестия обретают смертные, о сын мой, (новую) участь в этом мире или блаженство в мире богов. Но нигде нет вечного блаженства, и нигде пребывание не вечно; и из высочайшего положения вновь и вновь низвер­гается (человек), обретая страданье. За то, что я предавался греху, пришлось мне, обуянному желаньем и гневом, помраченному жаждой, пройти через самые нечистые и жалкие участи. Снова и снова я умирал, снова и снова рождался, всевозможную пищу вкушал, сосал из разных грудей, видел мно­гих разных матерей и всякого рода отцов, познал и всяческие наслажде­ния, и страдания, о безупречный! Сколько раз я бывал разлучен с вещами приятными и сталкивался с неприятными, скорбел о потере богатств, на­житых ценою тяжких лишений! Терпел от чужих и от близких жестокие унижения! Страдал от сильнейших болей, телесных и душевных! Сносил страшные оскорбления, подвергался плену и убийству, проваливался в ад, в царстве Ямы принимал наказание! Постоянно подвергался старению, болезням; многократно менял телесные оболочки! Вкушал в этом мире все страдания, неизбежные, если в сознании сохраняются пары противо­положностей!

37 — 43. Но однажды я, униженный и измученный несчастьями, из отвра­щения и из духа противоречия отверг законы этого мира — и вот достиг совершенства по своему лишь изволению! Я больше не вернусь в этот мир, моему взору открыты ныне все миры — до мира совершенных и мира Твор­ца существ; мне уготована блистательная посмертная участь! Поскольку я достиг столь высокого совершенства, то (после смерти) пойду в тот мир, что над нами, а оттуда — в еще более высокий, в неколебимую обитель Брахмана; верь мне, так и будет, о лучший из дваждырожденных! Я боль­ше не вернусь в этот мир смертных, о великий мудрец, преисполненный пылом подвижничества;⁷ скажи, что я могу сделать для тебя? Пришло время исполнить то желание, которое и привело тебя сюда. Я ведь знаю, ради чего ты пришел ко мне.⁸ Уже совсем скоро мне придется оставить сей мир: поэтому я и поторопил твой приход. Ты весьма угодил мне своим учтивым обхождением, о благоразумный! Спрашивай, о чем хочешь, — я на все готов тебе ответить! Я высоко чту и уважаю твое разумение; это благодаря ему ты удостоил меня вниманием, почтенный! Ибо ты проницате­лен, о Кашьяпа!».

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» шестнадцатая глава.

 

Глава 17

 

Васудева сказал:

1. И тогда, припав к его стопам, стал Кашьяпа задавать всякие наитруд­нейшие вопросы. А достойнейший из блюстителей дхармы отвечал ему.

Кашьяпа сказал:

2— 4. Как тело погибает? Как (другое) возникает? Как, бесконечно пере­рождаясь, (человек всё же) освобождается из мучительной сансары?⁹ Как, привязавшись душой к этому телу, он его покидает? И почему, от (одного) тела освободившись, обретает другое? И как этот человек вкушает (плод) собственных благих и дурных деяний? И где деяние пребывает, пока он не имеет тела?

Брахман сказал:

5. И вот, по его настоянию, совершенный¹⁰ ответил на эти вопросы по порядку:¹¹ внемли, Варшнея, я передам тебе все это!

Совершенный сказал:

б — 13. Действия, продлевающие жизнь и приносящие славу, которые со­вершает он в этом мире, после того, как обрел иное тело, (рано или поздно) все исчерпываются. И он, чей дух помрачен (мыслями о скором) конце жизни, совершает (действия) противоположной направленности,¹² ибо разум его меркнет ввиду предстоящей гибели. Не зная своей природы, своей силы, не думая об уместности своих действий, не владея собой, все время он из-за этого испытывает неприятности. И предается он всему, что для него вред­но: то ест чрезмерно много, то не ест ничего; ест пищу испорченную или грубую, или такую, составляющие которой не сочетаются друг с другом; ест пищу тяжелую или однообразную; приступает к еде, не переварив (прежде съеденного). Он подвергает себя чрезмерным физическим нагрузкам или предаётся половым излишествам; или, постоянно устремленный к внешней активности, подавляет естественные позывы (тела). Он ест слишком сочную пищу, привыкает к дневному сну — и сам, хоть и не приспело, не пришло еще для этого время, возмущает в себе гуморы.¹³ От возмущения гуморов приключается ему болезнь со смертельным исходом; или же он сам кончает свою жизнь неестественным образом: вешается, например.

14 — 20d. Вот по каким причинам из тела живого существа уходит жизнь: слушай и усвой это, как следует! Природный жар¹⁴ в теле возмущается и, нагнетаемый «свирепым ветром»,¹⁵ заполняет собою все тело и сковывает праны.¹⁶ Знай, что будучи чрезмерно возмущен в теле, этот великий жар разрывает жизненные центры,¹⁷ в которых пребывает душа.¹⁸ И тогда душа, испытывая страдание, тотчас исходит (из тела), покидает (его). Знай, о до­стойнейший из дваждырожденных, что при разрыве¹⁹ жизненных центров (всякое) существо, не в силах вынести объявших душу страданий, оставляет тело. Все живые существа бесконечно претерпевают рождение и смерть; мы видим, как они оставляют свои тела, о бык-брахман, — но и по вселении в (новую) утробу жизненные центры подвергаются сильнейшему потрясению, и человек испытывает точно такие же страдания.²⁰ Затем человек, чьи со-члененья повреждены,²¹ ощущает влажность вод²² и вступает в соединение с пятью элементами.²³

20е — 27. Ветер, распределенный в пяти элементах, а также в пране и апане, бывает возмущен в теле (также) вследствии холода; и тогда, гонимый «свирепым ветром», он устремляется вверх, освобождая воплощенного от страданий. И покидает тело, и (оно) предстает взору бездыханным. А когда человек лишается тепла, дыхания, красоты и сознания, когда оставляет его Брахман,²⁴ то о нем говорят: «Умер». По тем каналам, через которые (прежде) облеченный в тело воспринимал предметы чувств,²⁵ не воспринимает он (ныне даже) порождаемое пищей жизненное дыхание. Тот вечный Джива,²⁶ который действует в теле, с каким (местом в теле) ни сочетается, где в момент кончины ни (окажется), то (место) и знай как «жизненный центр»,²⁷ ибо таковым полагают его шастры. Когда же эти жизненные центры поражены, то он, учиняя (в теле) возмущение, проникает в сердце живого существа и тотчас же пресекает деятельность сознания; и существо, хоть и сохраняет способ­ность сознания, ничего не сознает.²⁸ Мрак (неведения) скрывает знание, оку­тывает жизненные центры; душа лишена (теперь всякой) опоры, и ее колеблет ветер. Затем она, вместе с резким, глубоким и страшным выдохом стреми­тельно исходит из бесчувственного тела, сотрясая его.

28 — 31. Той душе, вышедшей из тела, сопутствуют ее деяния; она несет отметины своих благих заслуг, и грехи тоже следуют за ней. Брахманы, обладающие Знанием и в совершенстве постигшие установления ведийской мудрости, по приметам распознают, обладает ли та душа благой заслугой, или нет. Как люди, обладающие обычным зрением, видят во тьме то вспы­хивающие, то тающие огоньки светлячков, точно так же люди, достигшие духовного совершенства, наделенные «оком Знания», благодаря дару «чудес­ного зрения» могут видеть, как душа исходит, как рождается и как проникает в (новое) лоно.

32 — 34. Шастры свидетельствуют, что в этой вселенной есть три различ­ных сферы. Наша земля, на коей обитают существа, пока они живы, есть сфера совершения деяний. И все воплотившиеся, совершая добрые и злые дела, вкушают в этом мире всякие следствия, хорошие или плохие, соответ­ственно своим делам. Всякий же, кто совершает недобрые дела, низвергается в ад; и там, вися вниз головой, грешник печется на огне. Трудно оттуда спастись, а потому надо всеми силами беречь (от ада) свою душу!

35 — 39. Теперь же я воспою тебе, следуя истине, те обители, куда попа­дают существа, когда поднимаются отсюда наверх: слушай внимательно! Вы­слушав это, ты обретешь окончательное, самое достоверное знание о дея­нии. Те, что видны нам в форме звезд, и составляют свиту Месяца; те, что сияют собственным светом и видны миру в окружении Солнца — знай, это все суть обители мужей, совершавших благие дела. Но когда иссякнет заслуга, приходится всякий раз покидать их! Кроме того, и на небе есть различия в положении: у одного — низкое, у другого — высокое, у треть­его — среднее. И видя, что чей-то ореол сияет еще ярче, даже там не находит человек удовлетворения. Ну вот, я и описал тебе по отдельности всякие посмертные участи. Вслед за этим расскажу тебе теперь об образо­вании зародыша. Слушай внимательно, как я буду описывать тебе все по порядку!

Такова в «Книге о жертвоприношении коня» великой «Махабхараты» семнадцатая глава.

 

Глава 18

Брахман сказал:

1 — 3. Не пропадают деяния в этом мире, ни добрые, ни злые; каждое (словно семя), падает на свое поле и там вызревает. Дерево плодоносное при сборе урожая дает обильный плод; так же и содеянное с чистым сердцем²⁹ дает заслугу обильную. А совершенное со злым сердцем приносит такой же (обильный) грех. Ибо в этом мире (так заведено, что) личность совершает действия, повинуясь руководству сердца (как родового жреца).³⁰

4 —7. Дальше слушай о том, как человек, обуянный страстью и гневом,³¹ проникает в лоно, указуемое его (прежними) деяниями. Семя, смешавшись с кровью женщины, входит в утробу и тем самым обретает свое «поле» — благое или неблагое, в зависимости от (прежде совершенных) деяний. В силу своей тонкой природы и причастности к Непроявленному, обретя тело — (обиталище) Брахмана, (оно) ни к чему там не привязывается, потому оно и есть вечный Брахман, Семя всего живого, То, чем живут все существа! Этот джива входит во все части тела зародыша, одну за другой, и тотчас начинает руководить (ими) посредством сознания,³² сам пребывая во вмес­тилищах пран.³³ Поэтому тот зародыш обретает сознание³⁴ и шевелит (раз­ными) частями тела.

8 — 10. Как расплавленное железо, вылитое в форму, принимает облик статуи, — точно так же, знай, входит джива в зародыш! Как огонь, войдя в железный шар, раскаляет его докрасна, точно так, знай, проявляет себя в зародыше джива!³⁵ Как светильник, горящий в укрытии, (все внутри) озаря­ет, — точно так тела озаряются сознанием!³⁶

11 — 13. Какое бы деяние, благое или неблагое, не совершил он, находясь в прежнем теле, — все это теперь помимо своей воли вкушает. Когда эта (карма) исчерпывается — новая накапливается, до тех пор, пока не познает он дхармы, состоящей в йоге и ведущей к спасению. Сейчас я поведаю тебе,

о достойнейший, дхарму, с помощью которой тот, кто кружится в бесконеч­ных перерождениях, может обрести счастье.

14 — 21. Даяние, принятие обетов, (прежде всего) брахмачарьи,³⁷ а также самое строгое их соблюдение, обуздание (чувств), умиротворенность (созна­ния) и сострадание к живым существам, самоограничение, незлобивость, от­вращение к присвоению чужого, воздержание от подлых поступков по отно­шению к кому бы то ни было на этой земле, послушание отцу с матерью, почитание богов и гостей, почитание учителя, доброта, чистота, постоянный контроль над органами действия и восприятия, а также неуклонное совер­шение добрых дел — вот что зовут образом жизни праведных! Из этого рождается дхарма, извечная, хранящая все живое от бед. Ее всегда надо искать среди праведников, ибо там она неизменно пребывает. Образ жизни, которому следуют праведники, и называется дхармой. То, что между ними заведено, и есть вечная дхарма. Кто ей приобщился, уже не ступит на стезю погибели. Она (одна) удерживает на путях праведности людей, погрязших в заблуждении. Однако, йогин и освобожденный — выше всего этого. Даже если человек досконально следует дхарме, очень много времени потребно для того, чтобы он мог преодолеть сансару.